Новый Мир ( № 8 2002)

Теперь наступил момент истины. Французы приращивали к своей великой, своей непотопляемой культуре — новое заокеанское чудо. В конечном счете занимались Делом. Наши декламировали великие стихи, стояли в очереди на Мону Лизу, прорывались в загранпоездки, в Уфицци (или все же Уффици?) и Лувр. Отплевывались от Эйзенштейна, а ведь не последний был человек! Однако все напрасно, зазря, не по профилю, не по уму. Стихи писали другие люди, и картины писали другие люди (а хотя бы и Шилов! всё лучше теле-“Азазеля”). Пришло время свободы от пролетарского диктата. Правящая некогда партия сдала полномочия, скомандовала: можно. Пришло время создавать здоровую массовую культуру. Время — предлагать свой товар потребителю. Потребитель поморщился и сплюнул. “А ведь вы, барин, не того... Товар-то с гнильцой, па-ахнет!”

О социопсихологических проговорках телепроекта “Азазель” можно говорить бесконечно: вся беспомощная новорусская эклектика как на ладони. За неимением места отмечу лишь одну показательную деталь. Комикс-проект “Б. Акунин” ориентирован на широкий слой людей, то есть в результате насплочение общества.Элитарные горе-проекты “обществ взаимного восхищения” (одно из них вполне могло бы называться “Азазель”!) — на локализацию, обособление,выбраковку чужих.А кто же чужой на этот раз? Кого полубессознательно высмеивали и дезавуировали мастера кинематографа? Вероятно, вы очень удивитесь, но вряд ли найдете, что возразить.

Итак, ключевая оппозиция фильма Адабашьяна:отцы и дети.Будучи заинтересованы в том, чтобы консервировать существующее положение дел, свой социальный статус и обезопасить рынок интеллектуального труда от нашествия молодых скифов и гуннов, генералы, полковники и даже майоры от инфантерии заняли круговую оборону, не подступишься. В теле-“Азазеле” все молодые герои, в первую очередь Фандорин и его возлюбленная, представлены как недоросли, недоумки, патологические инфанты,сопляки и соплюшки.Так выбраны актеры, такая манера игры им вменена.