Новый мир. № 8, 2002

4. Интеллигент умер, виват интеллектуал?

Ципковцы ловко наметили идейную мишень (СПС), однако обошли вниманием своих удачливых конкурентов — кремлевских советников по пиару во главе с Г. Павловским. Недавно обнародованное в бумажной версии «Русского Журнала» (2001, № 1) политическое миросозерцание действующих «кремлевцев» (назовем их так) само напрашивается на критический отклик. Но об этом у претендентов в те же советники — ни слова.

А казус между тем занимательный. До сих пор для всех интеллектуальных течений, направлений и группировок было характерно базироваться на идее (какой бы она ни была: левой, правой, либерально-консервативной, фашистской, национал- или интернационал-социалистической), на то они и фигуранты на идейно-общественной сцене.

«Кремлевцы» объявляют о «конце интеллигенции» (в дополнении к фукуямовскому «концу истории», которая между тем преподносит нам все новые и новые сюрпризы). Конечно, отменяя интеллигенцию, они прежде всего метят в отложившуюся от государственных интересов независимую общественную группу, каковая, в частности, носила имя «ордена интеллигенции» (по терминологии Г. П. Федотова), однако фактически упраздняют интеллигенцию как таковую — что, по сути, означает отмену сферы влияния идей вообще. Ибо другого способа вырабатывать общественно значимые идеи, нежели в головах интеллигентского сословия, в наше время не существует. Именно они, эти свободно дрейфующие умы, по принятому в современной социологии определению, заняты «формулированием задач и целей», а также «общественных норм и культурных ценностей… для всего социального коллектива». Тех, достойных, которые должны прийти на место интеллигенции, «кремлевцы» Г. Павловский и М. Ремизов называют «интеллектуалами». Но не тут-то было, так как либо под «интеллектуалами» надо подразумевать все ту же генерирующую общие идеи интеллигенцию, либо, что в данном случае и имеет в виду Г. Павловский, надо иметь в виду «спецов», функционеров умственного труда, которые заняты не раздумьями над судьбами страны и мира и не выработкой общественного самосознания, а реализацией властных программ.

В своем исповедальном интервью на страницах того же «Русского Журнала» Павловский, разочарованный в интеллигенте-диссиденте и порвавший со своим бывшим «племенем», сам определяет себя в качестве «спеца» при власти. При этом вместе с водой интеллигентского диссидентства он выплескивает за борт и все «идейное производство», как выразился бы Маркс, а тем самым — и работу по государственно-национальному самоопределению. Остается операциональная, инструментальная идеология, каковая и соответствует функции спеца-политтехнолога, занятого отлаживанием шестеренок государственного механизма и перемещением политфигур. Идейный союзник Павловского М. Ремизов[19] так и заявляет: долой идеи, да здравствуют деловые объединения! Но общество, пока оно не стало стадом или не превратилось в крысарий, без идейной оснастки (какова бы она ни была) существовать не может. У новых нетовцев (а ведь у них, чего не хватись, ничего нет: нет не только интеллигенции, но, по сути, нет и общественности и, наконец, народа) структура общества трехчастна: президент, население, спецы, функционирующие в качестве приводных ремней между тем и другим. Никто никаких норм тут не вырабатывает, и потому непонятно, ради чего крутится политтехнологический механизм и стоит у руля президент. И тогда встает вопрос уже не «кто есть мистер Путин?», а «зачем мистер Путин?». Ведь не для того же он существует, чтобы похоронить интеллигенцию?.. С этим может справиться и мистер Павловский.

До сих пор схемы непосредственного взаимодействия власти (Государя) и народа все-таки не упраздняли общественной функции высшего культурного сословия — даже и тогда, когда интеллигентское сознание принимало «отрицательное направление». Согласно общественному идеалу Достоевского, жившего еще в эпоху традиционного общества (пусть и на его излете), когда объединяющей духовной предпосылкой его существования служила вера, тем не менее важная просветительская роль отводилась тогдашнему высокообразованному обществу (см. статью Достоевского «Книжность и грамотность»). Не нужно напоминать, что Достоевский — автор «Бесов», художественного разоблачения революционно-нигилистических образованцев, однако он не сметал с дороги «маленькую кучку» думающего интеллигентского сословия, а призывал ее переродиться, «вступить на правильный путь» и «участвовать в развитии народном». Смирись, гордый человек, поработай на ниве народной, но — не свысока поучай, а отвечай нуждам учимых. Писатель выступил не отрицателем, а отрезвителем своих братьев по взыскующему разуму (оказавшись предшественником «веховцев»).