Новый Мир ( № 8 2006)

Воденников Дмитрий Борисович родился в 1968 году. Лидер “новой искренности”. В течение длительного времени работает на “Радио России”, ведет совместную программу с Максом Фраем “Свободный вход” и авторскую программу о поэзии “Поэтический минимум”. Живет в Москве.

Единственное стихотворение 2005 года

О, эта мука детских фотографий

людей, которых мы любили или любим

(все эти уши, ежики и лбы),

она не в том, что все они — жемчужны,

не в том она, что мы им — не нужны,

а в том, что мы про них уже все знаем,

а им не видно — собственной судьбы.

Ну вот я и вернулся сюда — в тридесятую эту весну,

в тридцатисемилетнюю пыль, в лопоухие столбики счастья...

— Я хотел рассказать тебетам,

а теперь расскажу тебетут

про двух мальчиков, двух медвежат, про двух девочек, Рому и Настю...

Всех прекрасных, сопливых, больных, безработных, нездешних, не наших

я собрал на апрельском, на майском своем корабле —

бедный мальчик в крапиве (с мечом деревянным)

+ Света и Саша,

бурундук сумасшедший и девочка на колесе...

Только не было сил у меня быть огромной дощатой скворешней

и тянуть соловьиный кадык в лопушнях золотых неудач...

— Это кто ж, интересно, у нас

тут такой неземной и нездешный?

— Это я, это я тут у вас — весь такой неземной и нездешний,

потетешкай меня, послюни, ткни мне в пузо цветной карандаш.

Потому что я тоже смотрю из своей лопоухой весны

на ужасную взрослую жизнь — и никак не могу наглядеться:

сколько разных, прекрасных, родных —

я когда-то любил и забыл

в 21 столетье своем, в ненасытном твоем королевстве.

...Бурундук малахольный помрет, мы схороним его на углу,

на медвежьем июньском углу, где сцепились малина с крапивой...

— Я вернулся сюда посмотреть

(потому что потом не смогу)

на корабль, на двух медвежат, на двух мальчиков — Олю и Диму.

Черновик

потому что стихи не растут, как приличные дети,

а прорастают ночью, между ног,

и только раз рождаются в столетье

поэт-дурак, поэт-отец, поэт-цветок

1

Да, вот именно так (а никак по-другому)

ушла, расплевавшись со всеми, моя затяжная весна,

и пришла — наконец-то — моя долгожданная зрелость.

Только что ж ты так билось вчера, мое сытое хитрое сердце,

только что ж ты так билось, как будто свихнулось с ума?

...Я стою на апрельской горе — в крепкосшитом военном пальто,

у меня есть четыре жизни (в запасе), у меня есть письмо от тебя:

“Здравствуй, —пишешь мне ты, —я серьезно больна,

И у меня нет жизни в запасе. Завтра у меня химиотерапия.

Однако я постараюсь выжить, я буду бороться.

Ты же — постарайся быть счастлив.

Живи по возможности радостно.