Новый Мир ( № 8 2006)

Но русская Церковь сама ощущала свою крайнюю слабость на богословском “фронте”. Кроме того, она пребывала в состоянии некоторой растерянности, вызванной расколом. А с приходом Петра I она была еще и “пришиблена” могучею волею царя, резко взявшего курс на Запад и в некоторых отношениях тяготевшего к протестантству. В результате киевляне фактически завладели русской Церковью, заняв в ней ключевые посты (и удерживая их почти до конца XVIII века).

Некоторый протестантский наклон, приданный ей киевлянами, объясняет терпимое отношение Церкви к секуляризации, набиравшей силу на протяжении XVIII века и достигшей пика при Екатерине II. Хотя нельзя не отметить, что наиболее энергичные выступления против секуляризации исходили тоже от киевлян — митрополита Ростовского Арсения (Мациевича) и митрополита Тобольского и Сибирского Павла (Канючкевича). Первый был по повелению императрицы замучен в тюрьме, второй едва избежал той же участи.

Главной заслугой киевлян на Московии было создание духовных школ, и в первую очередь — знаменитой Славяно-греко-латинской академии в Москве, из стен которой вышел Ломоносов; от Ломоносова же у нас, как известно, “пошло все”.

В области богословия киевляне, вполне искренно считая себя “защитниками православия”, оставались слишком пронизанными западным духом. Одни из них, такие, как Феофан Прокопович (главный идеолог петровских реформ), склонялись к протестантству и воевали с католичеством, широко пользуясь протестантской аргументацией. Другие, как Стефан Яворский (ректор Славяно-греко-латинской академии), склонялись к католичеству и воевали с протестантством, пользуясь аргументацией католиков. Но Россия благодаря им приобщилась, таким образом, к западной религиозной и философской проблематике, что было для нее крайне важно.

Украина, следовательно, сыграла роль не только плотины, но и роль шлюза, посредством которого западная ученость перетекала в Россию.

Подводя итог деятельности киевлян, о. Георгий Флоровский пишет: “Сложилась школьная традиция, возникла школа, но не создалось духовного и творческого движения”24. С этим последним надо было еще подождать.