Новый Мир ( № 8 2009)

16 сентября 1940 года состоялось заседание Оргбюро ЦК ВКП(б) по вопросам искусства. Помимо Сталина присутствовали Андрей Андреев, Андрей Жданов, Лазарь Каганович, Георгий Маленков, Лев Мехлис, Александр Щербаков.

Сам состав Оргбюро уже ничего хорошего для судьбы Леонова не сулил: Каганович и Мехлис Леонова давно, мягко говоря, недолюбливали — мы о том уже писали выше.

Результат был предсказуем: Леонова решено было осудить на государственном уровне.

18 сентября 1940 года решение Оргбюро дублирует еще и Политбюро — так все серьезно было.

Вот результат:

“Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б).

Строго секретно.

О пьесе „Метель”.

(ОБ от 16. IX. 40 г., пр. № 52, п. 83-гс)

1. Запретить к постановке в театрах пьесу Леонова „Метель” как идеологически враждебную, являющуюся злостной клеветой на советскую действительность.

2. Указать председателю Комитета по делам искусств при СНК СССР т. Храпченко, что он допустил грубую политическую ошибку, разрешив к постановке пьесу „Метель”.

Предупредить т. Храпченко, что при повторении подобных ошибок он будет смещен с должности”.

22 сентября газета “Советское искусство”, где не так давно Леонов, к удовольствию всей редакции, читал свою пьесу, начнет новую кампанию против Леонова, подобной которой еще не было.

Статья о Леонове будет называться просто и внятно: “Клеветническая пьеса”.

Леонов, да и не только он, прекрасно помнил, чем и в 37-м, и в 38-м, и в 39-м заканчивались для большинства литераторов публичные обвинения в клевете. Так начинали убивать Киршона, так начинали убивать Ясенского, так начинали убивать Бабеля.

“Перед нами новая пьеса Л. Леонова „Метель”, — писала газета в редакционном, не подписанном никем материале. — Она была разрешена Комитетом по делам искусств и включена в репертуар ряда театров (в том числе Малого театра в Москве), критика встретила ее благожелательно, в отдельных случаях даже восторженно.

Расточая бесчисленные комплименты по адресу автора пьесы т. Леонова, критик В. Залесский писал в газете „Советское искусство” (18 мая 1940 г.): „В ‘Метели‘ лирические тона драматического повествования перемежаются с почти эпической ясностью утверждения этического начала… Эта пьеса отмечена поисками эпического обобщения каких-то основных, главных, определяющих начал человеческой жизни”.

Это не имеет к пьесе Леонова никакого отношения. Если уж говорить о „главных, определяющих началах”, то начала эти в пьесе Леонова не только чужды, но и прямо враждебны нам”.