Новый Мир ( № 9 2000)

Но выпадают — и огненные же моменты. В августе 1980 разгорались забастовки польских рабочих, и какие ж молодцы: уже уступают им по хлебу–мясу, — нет! политические требования! Малый клочок земли, так легко подавимый, — а стоят гордо! (Нам бы так!) Кто видел по европейскому телевидению, рассказывал нам: рабочие держатся так строго и достойно, как на церковной службе. Как–то вместе с Алей слушали очередную радиопередачу о них. Аля, горя глазами: “Пошли им приветственную телеграмму!” Я сразу: “Да!” Хоть успеть крикнуть полякам о нашем русском сочувствии. И уже через час Аля передавала телеграфным агентствам и “Голосу Америки”6.

А к декабрю того же 1980 года — опять такое: кажется, вот–вот войдут в Польшу советские войска! — и как тут промолчать? не в надежде их остановить, это не в наших силах, — но в нашем долге крикнуть, отделить: что это коммунисты, а не русские, не мы несём позор! Когда танки пойдут — уже некому будет слушать русский голос, и не оправдаешься. Я поспешил с новым заявлением7. (А “Голос Америки”, это ещё при Картере, струсил и смягчил меня. Не могли они такой дерзости выговорить в ухо советским коммунистам: вместо “кровавые последователи Ленина” передали “Советский Союз”; вместо “сколько народов, чужих и своих, будет перемолото и опозорено в той мясорубке” — “сколько людей погибнет при вторжении”. Подменили меня, дипломаты нанюханные. Впрочем, начиная с Рейгана, радиостанция резко приободрилась.)

И ещё целый год потом мы с замиранием ждали этого позора и этой новой непоправимости в русско–польских отношениях. Но рвение польских коммунистов спасло русский народ от нового пятна и новых проклятий. Когда ввели военное положение Ярузельского — “Дейли ньюз” добивалась меня, требовала… подтвердить, что оно введеноспециально,чтобы испортить западное Рождество! — ну уж, оставайтесь со своим глубокомыслием сами. Но через месяц опять требовали от меня нечто вроде “это неприемлемо! я гневно протестую”, — я сел и написал для французского “Экспресса” статью “Главный урок”8: он в том, что коммунизм — интернационален, и в каждом народе есть свои прислужники палачей, не обязательно внешние оккупанты.