Новый Мир ( № 9 2002)

Букинист позаботился и о том, чтобы библиотека рассказчика исправно пополнялась сочинениями авторов, которых без Эдгара По в литературе просто не существовало бы: Бирса, из щегольства именуемого Амброзием, хотя он был Амброз, Лавкрафта, а также некоего Говарда, похоже, вымышленного (упоминаемые справочниками три англоязычных драматурга, которые носили эту фамилию, не интересовались ни фантастическим, ни чудесным). Впрочем, это перечисление вовсе не исчерпывает список литераторов, предоставивших материал для излюбленных Олегом Постновым реминисценций и центонов, которыми определена стилистика его книги. Список обширен, и за его полноту сможет поручиться разве что какой-нибудь добросовестный диссертант, которому “Страх” предоставит повод для очередного опуса на модную теперь тему интертекстуальности.

Но, даже довольствуясь прямыми авторскими указаниями, невозможно не оценить рискованность соединения явно разнородных текстов, которые помогли изготовить — еще одно расхожее словцо — гипертекст под названием “Страх”. Сочинительница пугающих историй про готические замки с окровавленными призраками Анна Радклиф из своего ХVIII столетия вступает в диалог с Германом Гессе, а “Женщина в белом” Уилки Коллинза оказывается в близком соседстве с купринской “Олесей”. Потерявший свою тень юноша Шлемиль, которого выдумал немецкий романтик Шамиссо, аукается с Турбиным, бегущим по киевским улицам под пулями петлюровцев. Повести, рассказанные вечерами на хуторе близ Диканьки, подсвечены отсылками к мистическим образам Блейка. Причем гравюры Блейка — случай воистину невероятный — обнаруживаются, да еще в изобилии, у тетки героя, учительницы английского языка, занимающей квартиру где-то в пятиэтажке на Парковых улицах у метро “Измайловская”. Ленинка беднее, там есть только альбом неважных репродукций.