Новый Мир ( № 9 2002)

О работе Арцибашева на новом посту судить рано: до конца сезона он успел раз или два показать новую версию “Женитьбы”, где занял немало лучших актеров звездной труппы “Маяковки”. Долгачев, который принял театр еще до начала сезона, как-то сразу “лег на дно”, так и не выпустив за год ни одного спектакля (хотя говорят, что в провинции уже видели обещанную им премьеру — “Профессионалов успеха” Александра Гельмана; но — если верить тем же слухам — главные роли в спектакле играют приглашенные народные артисты Лев Дуров и Борис Щербаков).

Удачно прошел сезон у Романа Козака: на двух сценах вышло шесть или семь спектаклей, две премьеры в филиале театра идут “на ура”. Сначала сам Козак поставил там японскую комедию “Академия смеха”, где занял Андрея Панина и Николая Фоменко, потом Кирилл Серебренников взял пьесу скандально знаменитого англичанина Марка Равенхилла “Откровенные полароидные снимки”. В обоих случаях перед началом у входа в театр стоят перекупщики, билеты у них стоят по полторы тысячи. “Я постараюсь доказать, что театральное событие не всегда проходит при полупустом зале и что коммерческий успех хорошему спектаклю не противопоказан”, — примерно так формулировал свою художественную программу Роман Козак. И вот — доказывает.

На большой сцене Козак поставил “Ромео и Джульетту” Шекспира.

Еще до начала спектакля бросается в глаза: под фамилиями многих исполнителей в программке значится — студент Школы-студии МХАТ.

Ухо реагирует на незнакомый текст — режиссер взял незатасканный, а вернее, совсем неизвестный театральной публике перевод Осии Сороки. Того самого переводчика, чей замечательный — и местами казалось, что вольный, — перевод “Короля Лира” увлек несколько лет назад ровесника Козака Сергея Женовача. Молодежная —своя— команда и новый перевод — конечно, не главные, но очень важные составляющие удачи спектакля Козака.