Новый Мир ( № 9 2008)

— Ширинки расстегнуть! (Тогда до молний на брюках еще не додумались.) Вынуть прибор, весь, весь, не стесняйтесь. Тут все свои, — поводит рукой в сторону девчонок. Юморист, однако. — Надавить, сильнее, сильнее! Не двумя пальчиками, это вам не зубная паста, а всей ладонью! — высокопарно так говорит.

Мужики, покряхтывая, надавливают. Результат их удивляет.

— Ишь ты, как залетел, — говорит невысокий коренастый мужичок в шапке пирожком на оттопыренных ушах и с кожаным галстуком.

— Попался, который кусался, — комментирует Петрович.

Второй “клиент” — молодой парень, коренастый и краснощекий, в морских клешах, вместо ширинки отстегивает флотский клапан, и все его завидное хозяйство вываливается наружу.

— Эк ты оголился, не ушиби колени, — к месту замечает Петрович.

Все смеются. Парень, подумав, тоже смеется.

Голубоглазый и усатый врач велит кому-то из практикантов принести из лаборантской стекла — брать анализ. Петрович стекла игнорирует:

“Сами берите. А у меня глаз-ватерпас, я и так скажу”.

И действительно, он мельком глянул на выдавленные секреты и припечатал: “Гонорея, старый простатит расцвел, трихомониаз, опять гонорея, и опять она же, родимая”. Так он всю очередь раскассировал очень быстро.

У суетливого мужичка, который хотел выбиться из стройных гонорейных рядов, никакой не трихомониаз оказался, а вспыхнула старая гонорея.

— Откуда? — горестно вопрошал потерпевший. — Я на бабе две недели не был, в ментовке пятнадцать суток отбухал, за драку.

— Алкоголь принимал? На радостях, пару пива? Вот тебе и пожалуйста, обострение. Она, брат, от алкоголя сатанеет. Вон студенты, небось, подтвердят, в их учебниках прописано.

Мы вяло покивали головами. Ничего мы не знали про эту особенность гонококков. А около высокой дылды в когда-то белых кедах он задержался, позвал врача, вместе о чем-то пошептались.

— Похоже на шанкр. Ты, спортсмен, посиди в сторонке, потом тобой займемся.

Тот возгордился:

— Вот видишь, мужик, здесь посерьезней дела, не твой мудиаз какой-то, — с сияющей рожей обратился он к пятнадцатисуточнику

— Ты особенно-то не гордись, — заметил Петрович. — Ежели твоя болячка подтвердится, тебя в больницу надо определять и уколы в задницу-— “квантум сатис”, — вдруг вспомнил он латынь и торжествующе посмотрел на нас. — Вполне достаточно.

У него были кустистые седые брови и глубокие морщины, под глазами-— изрядные мешки. Взгляд острый, цепкий, совершенно не соответствовал опущенным сутулым плечам и шаркающей походке.