Новый Мир ( № 9 2008)

Усатый врач сказал, что Петрович в этом диспансере работает уже сорок лет (!), с перерывом на войну. Но на войне подобной заразы тоже хватало, так что его квалификация не потерялась, а только укрепилась. Вообще же, за эти годы он ни разу не ошибся. Можно анализы-стекла даже не проверять. Глаз-ватерпас.

Потом мы записывали под диктовку разные схемы лечения венерологических страданий. Под конец голубоглазый доктор спросил, какие будут вопросы. Тут отличилась наша красотка — Светка Дашевская. Крутя на среднем пальце обручальное кольцо (она за девять учебных семестров уже два раза была замужем и, судя по свободно крутящемуся кольцу, “намыливалась” в третий раз), придирчиво спросила:

— А почему это в очереди не было женщин? Они что — не люди? Или не болеют этой болезнью? — Она скептически подняла одну тщательно выщипанную бровь.

Посмеялись мы слегка, потому что давно привыкли к ее идиотским

вопросам. А доктор от души веселился и, вытирая слезы удовольствия, прохрипел:

— Голубушка, а от кого же эти добры молодцы подхватили трепака?

От папы римского? (Тогда религия была не в почете.) От них, родимых, нежнейше и подхватили. Только дамочек тех к гинекологам направляют, а наши клиенты текут самоходом. А вообще женская гонорея более скрытная и потому опасная. У наших почти все снаружи, а у них почти все внутри. Ну, да об этом у вас будет отдельная лекция. А пока — прощевайте, благодарим за внимание, надеемся не увидеть вас в качестве пациентов.

А то Петрович будет беспощаден. — И он озорно нам подмигнул.

Мы слегка заржали, а Дашевская глубокомысленно вздохнула:

— От судьбы не уйдешь! — и снова крутанула кольцо.

 

 

Найдин Владимир Льво­вич родил­ся в 1933 году в Моск­ве. Врач, док­тор медицин­ских наук. Пе­чатал­ся в жур­налах “Знамя”, “Ок­тябрь”. Ав­тор книг про­зы “Один день и вся жизнь” (М., 2006), “Вечный дви­гатель” (М., 2007). Жи­вет в Моск­ве. В “Но­вом мире” печатается впервые.

Собака Бунина

*     *

  *

Something is rotten in the state of Denmark.

Hamlet, I, IV

…подгнило что-то

в паху плода, в той самой круглой ямке,

откуда черенок торчит. Когда-то

он пуповиной был, питавшей завязь,

теперь увял и ссохся. Что-то там

бесперерывно ныло и тянуло,

тянуло вниз.

И догадался он,

что держится теперь не так уж крепко,

что дедушка Ньютон уже улегся

под деревом и только ждет сигнала,

чтоб совершилось торжество науки.

Хотя во имя торжества науки

хватило бы простой слезы, слетевшей

по той же траектории, поскольку

явления взаимозаменимы —

и непонятно, что над чем висит:

меч над Дамоклом или сам Дамокл