Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово (СИ)

— Достаточно. Ты же не хочешь испарить и их? — Петуния ласково улыбнулась сыну, но потом вновь стала серьезной. — Так что ты говорил о том, что он бросил поиски?

— Ага, бросил. Он пришел к выводу, что этих хре… хро… хоркруксов больше не существует. Уж не знаю почему, но он твердо в этом уверен. И даже уже не злится. Мне показалось, что он этому даже рад, но одновременно ему и грустно, — Гарри задумчиво вглядывался в шарик, но видимо связь опять пропала.

— И что он планирует делать теперь?

— Не знаю. Он, похоже, и сам не знает. Ползает по лесу, шипит что-то про старых маразматиков и интриганов. Мам, а разве можно звать кого-то маразматиком?

Петуния тяжело вздохнула и задумалась о том, что было бы забавно найти Волдеморта, дабы провести с ним воспитательную беседу о его манерах. Точнее об отсутствии оных.

Гарри еще немного подождал ответа, но, увидев, что мать снова ушла в себя и вернется явно не скоро, убежал в свою комнату, дописывать сочинение для мистера Керка.

========== Глава 3 ==========

Приближалось Рождество.

Гарри каждый день понемногу наблюдал через хрустальный шар за душевными терзаниями Томаса Риддла. Тот, пережидая холода, схоронился в какой-то дыре и полностью погрузился в самокопание.

Сначала Петуния была против такого регулярного вмешательства в чужую «личную жизнь», но потом махнула рукой. Сыну это не вредило, а память Волдеморта оказалась кладезем интереснейших и зачастую давно утерянных знаний. Вот только он никак не мог добраться до личных воспоминаний Тома, но Петуния запретила ему даже пытаться.

Гарри хотел было воспротивиться, но мать рассказала ему немного о том, кем был этот человек. И о его роли в жизни магического мира и самого Гарри. Тогда сын почти неделю не брал в руки хрустальный шар, ходил, что называется, «тише воды, ниже травы», и все время что-то обдумывал.

Когда Петуния уже начала серьёзно волноваться за него, он сам пришел к ней в кабинет, залез на стул и начал задавать совсем не детские вопросы. Беседа продлилась часа полтора: за это время она многое рассказала такому взрослому не по годам сыну.

Они вместе пытались понять, почему гениальный молодой человек превратился в бездушного монстра. Чем ему не угодили Поттеры? И почему Джеймс не спрятал семью под защитой родовых чар?

Именно тогда Гарри и возобновил наблюдение за Томом, надеясь в его мыслях увидеть ответы на эти вопросы. Тем более, Том впал в то самое состояние самокопания и, с упорством мазохиста, разбирал все свои ошибки, которых за свою жизнь он допустил немало.

Вся сложность заключалась в том, что Гарри не мог наблюдать круглосуточно, у него был такой график занятий, что он еле выкраивал пару минут между уроками, чтобы проверить — о чем же на данный момент думает Великий Лорд Судеб, свернувшись клубком меж корнями деревьев. И около часа, чтобы понаблюдать за ним перед сном.

Поскольку личные воспоминания объекта для Гарри были недоступны — приходилось довольствоваться сиюминутными мыслями, которые ему удавалось подслушать.

***

Так пролетело Рождество и близилась весна.

Гарри всё чаще жаловался на головные боли и ослабевающее зрение. Казалось, они обошли уже всех маггловских врачей Лондона и даже нескольких частных колдомедиков по настоянию Амоса. Но ничего не помогало, все как один твердили — «здоров».

Дальше списывать все симптомы на слишком большую нагрузку Петуния уже не могла. Тогда Амос сказал, что во Франции нашел специалистов по проклятиям и уже договорился с ними о конфиденциальном визите. Петуния согласилась позволить им осмотреть сына.

Амос и сам регулярно проверял Гарри на чары, проклятия и сглазы, но лучше было довериться профессионалам. Вдруг с той памятной ночи Хэллоуина ребёнок получил больше сюрпризов, чем они смогли обнаружить.

Когда Амос, после первого осмотра двухлетнего Гарри, поделился с Петунией своими «неожиданными» находками, она совсем не удивилась: следилки, несколько ограничителей магии и ещё пара неприятных сюрпризов.

И всё достаточно сильное, чтобы продержаться не один десяток лет, подпитываясь магией самого Гарри. Кто этим всем одарил ребенка — определить не удалось. Но Петунии было достаточно и того, что Амос избавил ее сына от такого довеска.

Субботним утром в помещение, занимаемое нелегальной организацией, специализирующейся на устранении различных проклятий, аппарировал высокий светловолосый маг. С ним прибыла женщина и маленький мальчик — его жена и сын, как пояснил мужчина, активировав у всех троих артефакты, позволяющие понимать незнакомые языки и свободно говорить на них.

Женщина была невысокого роста и не слишком красива, но грустная улыбка и любовь, которая просто светилась в её глазах, когда она смотрела на сына, скрашивали все недостатки её лица.

Мальчику, на первый взгляд, было лет десять, но по серьезной мордашке и взгляду можно было дать и больше. Черные волосы собраны в хвост, челка полностью закрывала лоб и постоянно лезла на глаза ярко-зеленого цвета. Уверенный взгляд скользил по помещению и незнакомым ему людям, подмечая любые, даже самые мелкие детали.