Новый мир. Живые и мертвые (СИ)

Но, кажется, она совсем этого не понимала. На уговоры не реагировала, а Темыч отказался ее вытаскивать силой. Так что пришлось обратиться к Владиславу с солдатами, и, пока они затаскивали истеричную даму в машину, мы продолжили обход. И нашли еще одного человека. Мужчину, забравшегося в пустой магазин и уничтожившего алкогольные запасы Максимовны. Глядя на пьяное тело, Темыч только сплюнул. А еще сказал, что такое точно не стоит спасать, но я все-таки сообщила об этом человеке солдатам.

В глубине души я понимала гнев товарища. Вокруг царил хаос, монстры стояли на пороге, но даже в такое время нашелся человек, который не стал помогать военным или обычным жителям гарнизона. Он предпочел залезть в магазин и надраться как свинья. Возможно, он просто испугался, сломался, решил, что конец неизбежен. Кто знает, как бы поступила я, не будь у меня Ани и друзей. Но в том-то и было различие между нами. Я, как и сотни других людей, смогла найти в себе силы бороться, а этот человек лишь добавил проблем и без того загруженным солдатам.

Раздраженно фыркнув, я откинула мысли о пьянчуге и потопала за не менее злым Темычем. Мы отправились к главным воротам гарнизона. По дороге я все думала, что, возможно, в больнице и в деревне, в которой мы жили до переезда в гарнизон, могли оставаться люди, которые по каким-то причинам не захотели уезжать. А потом о них просто забыли. И это было по-настоящему жутко.

“Такое больше не должно повториться! Никогда! Люди не должны умирать в одиночестве!” — решительно подумала я, приближаясь к выезду из поселения. Там уже вовсю кипела работа. Груженые машины стояли на дороге, готовясь отправиться в путь. Возле других сновали солдаты, пытаясь по максимуму заполнить их. Я остановилась у ворот и попросила Темыча достать маркер.

— Зачем? — удивился друг.

— Надо дать знать Лексу, куда мы уехали.

— Так я могу это через сеть сделать!

— Ты уверен? Еще недавно ты говорил, что Саша далеко. А еще, что ты его почти не чувствуешь!

— Ну да, есть такое…

— Мы должны подстраховаться!

— И что, собираешься оставить координаты? А ты не думала, что это может быть небезопасно? Вдруг Иной увидит.

— Да, я знаю, поэтому зашифрую послание.

С этими словами я сняла колпачок и со старанием начала выводить буквы. “Сей город когда-то стоял золотой. Сады здесь цвели и песни звучали. Сегодня же все покрыто золой, и нет больше места живым, лишь печали…”^[1] — гласила надпись, вскоре появившаяся на воротах.

— Это что такое? Загадка, что ли?

— Это строчка из песни. Мы ее слушали, когда к Мертвому гарнизону ехали. Лекс поймет.

— Ну не знаю. Я бы не понял. Жень, правда, подумай, сколько вы прослушали песен в дороге! А Лекс, если честно, хоть и умный мужик, но все-таки не самый догадливый. Так что давай конкретики добавим!

— Ну хорошо, так лучше? — спросила я и вывела фразу “раздавленный колобок”.

— Блин, а это что значит?

— Ну помнишь, я рассказывала, как мы впервые колобка встретили, а потом его с моста сбросили и машиной раздавили? Это все происходило рядом с Мертвым гарнизоном. Этого он точно забыть не мог!

— Хм… А вдруг? Все-таки столько всего пережил. Давай еще подсказку оставим. Третью. Три — это хорошее число, счастливое!

— Хорошо! — вспылила я и добавила фразу, от которой мгновенно все вспыхнуло внутри.

“Лекс, где мой медведь?!” — вывела я и трижды подчеркнула последнее слово.

— Медведь? Ты серьезно?

— Да! Это любимая игрушка Ани, и Лекс в тот день забрал ее у меня!

— Хм, сказать по правде, от этого откровения легче не становится. Похоже, будто ты угрожаешь Лексу, а не указываешь наше новое место проживания. А еще, что ты взяла жителей гарнизона в заложники из-за какой-то плюшевой игрушки.

— Знаешь, это не смешно! Этот мишка — любимец моей дочери! Лекс обещал его вернуть, но так и не сделал этого, а я обещала привезти мишку Ане! Вот как мне теперь ей в глаза смотреть?

— Жень, никогда не думал, что скажу такое, но ты странная. Правда! У нас апокалипсис как бы по стране гуляет, монстры вот-вот прорвут грань между мирами и заполонят Землю, а ты из-за какого-то мишки беспокоишься.

— У него имя, между прочим, есть! Его зовут Годзилла!

— А можно уточнить, кто имя игрушке выбирал?

— Аня, а что?

— Да так. Думаю, может, ей лучше с отцом остаться. А то если она такая же странная, как ты, да еще с характером Марка…

— Ты на свою Дашу посмотри! Дочь ему моя, видите ли, не нравится! — выпалила я, готовясь сцепиться с мужчиной, но внезапно наш спор прервал Владислав.

Он неожиданно возник рядом и, окинув нас недовольным взглядом, схватил меня и потащил к микроавтобусу. Там он обнаружил спящую Моню. Увидев ее лицо, мужчина нахмурился, но ругаться не стал. Вместо этого спросил, кто будет показывать путь к новому убежищу.