Новый Мир - Золото небесных королей (СИ)

- Конечно, как Орёл на богине Идун, - не удержался Эйнар и заранее стал пятиться. - Не буду, не буду, клянусь ожерельем Одина.

- Иди, иди, скальд, расскажи конскому навозу свою сагу про то, как в By на пиру у Гатеуса кудесник превращался в медведя, а Стовов бился с драконом, - прошипел, щурясь, конунг, затем раздражённо топнул ногой: - Ветер дует... Рагдай где?

Стребляне кончили хороводить. Умолкли. Оря негромко прощался с ними. Стовов в окружении старших мечников пошёл к ручью. Хитрок отозвал полтесков в сторону. Остальные расселись между кочками. Ацур что то настойчиво внушал Ладри. Мальчик понуро кивал, чихая и утирая пальцами распухший нос. Двое гологрудых франков, с синими квадратами на плечах и руках, били по воде палками, окатывая друг друга с ног до головы. Третий, увёртываясь от брызг, тыкал в дно. Замешкавшись среди ног, плеч, рук расходящихся берендеев и дедичей, Эйнар всё таки получил от Вишены лёгкий толчок в спину.

- Скальд, ветер дует.

- Сначала расплатись за выбитый глаз Акары, - мстительно заметил Эйнар. - Верно, Ацур?

- ... завтра уже не будет больно Ладри. Только не растирай. - Ацур снял руки с плеч мальчика и поднял глаза на Эйнара: - Что? Глаза щиплет?

- Твои мысли далеко, Ацур. Вернись к нам. - Эйнар, проходя, потрепал Ладри по макушке, тот недовольно отстранился и прошипел:

- Держи руки за поясом!

- Смотрите, цыплёнок заговорил. - Эйнар резко остановился, Вишена уткнулся в его затылок, буркнул что то и встал рядом.

- Не трогай его, Эйнар. Он не собака, чтоб чесать ему ухо. - Ацур выпятил подбородок, отчего рыжая борода встала торчком.

- А кто же он, скажи, во имя Торира? - Эйнар изобразил удивление.

- Я викинг. - Ладри гордо задрал исцарапанный нос.

- Утри сопли. Ты пока сын Бертила, сбежавший от порки, - сказал Вишена, утягивая за рукав Эйнара, уже готового, судя по отставленной ноге и скрещённым на груди рукам, к длительной перепалке. - Оставь их.

Эйнар, уходя, несколько раз обернулся, ехидно улыбаясь.

- Когда твой отец откажется от тебя, ты станешь настоящим викингом, - успокаивающе пробасил Ацур. - Даже если он потребует выкуп, я заплачу.

- Я не вернусь в By. - Голос мальчика дрогнул. - Не вернусь...

- Клянусь Одином, когда нибудь ты вернёшься, - торжественно сказал Ацур.

- У тебя будет золото и слава. Вернёшься конунгом. Ладри из By. Разящий молот.

Обойдя томящихся ожиданием и упряжью стреблянских лошадей, стараясь не наступать в навоз, Вишена и Эйнар миновали угасающий костёр, окружённый обглоданными костями, горку из сизых кишок и конской головы, кишащую мухами, красное пятно земляничной россыпи и оказались на берегу ручья. Здесь не было слышно франкского говора, стреблянских бормотаний и конского притопывания. Над головой стучал дятел. Изредка откликалась кукушка. Ручей здесь огибал замшелый валун - чёрную громаду среди бурой гальки, тонущей в песке.

- Это как Журчащий Крап, клянусь Фригг, - сказал Вишена, вдохнул и выдохнул смолистый воздух. - Как три лета назад.

- В Тёмной Земле? - Эйнар всё ещё поглядывал через плечо на то, как Ацур и Ладри оживлённо общаются и смеются. - Ацур - настоящий берсерк. Как он свалил этого здоровенного франка под дубом, как Один, поражающий Трюма великана... Да...

Эйнар ещё раз посмотрел на мальчика и воина.

- У Ацура, верно, два десятка детей от Гетланда до Миклгарда. Отчего он так привязался к этому радрику?

- Не знаю... - Вишена загадочно улыбнулся, тоже кинул взгляд на Ацура и Ладри и предался воспоминаниям. - Да... Помнишь, Эйнар, славные времена? Когда у нас на плечах лежало золото Гердрика. Помнишь игру в отгадки, когда шли вниз по Стоходу, в Урочище Стуга, к Матери Матерей? Тогда ещё вирник сказал загадку: мать толста, дочь красна, сын храбёр, под небеса ушёл. Костёр, огонь и дым. Красиво. - Вишена вскинул руки над головой. - Верно?

- Верно что? - Эйнар удивлённо уставился на конунга, затем, уловив движение справа, повернул голову туда: - Рагдай с Крепом. Нашёлся.

- Где? - Вишена замотал головой. - Рагдай?

- Вон. - Эйнар ткнул пальцем в пространство между стволами. - С Крепом. Бредёт, словно грибы ищет. Ходил, верно, в медведя обращённый. Драл лесных чешей и лося. Кудесник.

Рагдай медленно вышагивал среди сосен. Он внимательно глядел под ноги. В руках, сложенных за спиной, дёргался пучок из нескольких трав с небольшими цветочками. На ходу Рагдай запахивал истрёпанный аварский халат, одетый поверх кольчуги. Ноги его были облачены в штаны тонкой кожи и аварские, ниже голени, сапоги. На бедре позвякивали ярко синие ножны меча, подарок Миробада, на лице лежали глубокие тени, словно нарисованные углём. Креп, завёрнутый в полтескский чёрный, вернее, серый от солнца и дождей плащ, следовал позади в трёх шагах. В одной руке он держал короткое копьё, в другой затёртую пергаментную книгу трав, с закладками шнурами. Когда до варягов оставалось шагов десять, Рагдай остановился и носком пошевелил что то среди земляничных крапин:

- Червённый морок.

- С цветом? - спросил Креп, косясь на книгу: не раскрыть ли?