Новый Мир - Золото небесных королей (СИ)

- Где? - Креп положил копьё и стал стирать кровь с лица Вишены, но она выступила вновь из множества мелких порезов и ссадин. Рагдай прижался ухом к груди Вишены, к тому месту, где был откинут воротник кольчуги.

- Нет, сердце не бьётся! Но кровь-то идёт! Странно... - сказал он, - может быть я не всё правильно прочитал в книгах Галена про гладиаторов и их смерть, или Мать Матерей была права, когда говорила, что сердце может биться так редко, что ты между ударами успеваешь похоронить человека в гробу, где он очнётся потом в ужасе и отчаянии!

- Князья теперь хотят, чтобы их норманнским или печенежским обычаям сжигали вместе с конями и рабынями, - мрачно ответил Креп, растирая в пальцах кровь, - тут уж не очнёшся из пепла, хотя как знать...

- Эйнар бы сказал сейчас что-нибудь вроде... Так же как из ледяной крови великана Гейреда, сражённого в странствиях Тором, течёт сейчас река, так и из ран конунга начнёт течение новая река, - ответил на это кудесник и потянувшись к поясу рукой, уда, где о ычно у него находилась торбочка с лекарствами и деньгами.

- Торба! - воскликнул он, - там были все мои снадобья!

- Где? - не понял Креп, быстро оглядываясь, - кто?

- Торба где моя? - крикнул Рагдай, вскочил и заметался, бормоча, - сердце не бьётся, но кровь идёт, а в торбе соняшна-трава есть!

- Так она, наверное, там и лежит на тропе у реки, где ты путником притворился перед аварами, а потом началась эта резня, - неуверенно ответил слуга книжника, ловя на себе его странный взгляд, - что, мне идти туда и попробовать найти её?

Рагдай кивнул. Креп тяжело поднялся. Мимо прожужжала аварская стрела с чёрными орлиными перьями и наконечником-шипом, для пробивания кольчуги. Она была на излёте, отразившаяся от чьего-то доспеха и громко звякнула о камень.

- Быстрее! - воскликнул Рагдай, нетерпеливо махнув рукой, - быстрее!

Путь до реки был короток. Внимательно прислушиваясь к шумам в кустарнике по правую руку и стараясь не наступить на убитых, что-бы не поскользнутся на крови, Креп, сжимая в руках копьё, вышел к тому месту, где тропа упиралась в берег Одры у брода. Быстрый поток тут омывал страшную плотину из конских и человеческих тел, омываемых мутной водой. Она пенилась, процеживаясь через неподъёмную преграду, белыми хлопьями рвалась дальше. Неподалёку, у воды, среди разбросанного оружия и убитых, скрючив спины, сидели двое раненых кривичей. Один держался за лицо, другой баюкал одной рукой другую, третий прижимая ладонями свои внутренности из распоротого живота. Лицо его было белым, как льняное полотно, а глаза наполнены недоумением и страданием. Рябое его молодое лицо, простая войлочная свита с нашитыми медным пластинами, вместо кольчуги, гривна из простой меди на шее, выдавала в нём княжеского отрока. Креп знал его. Он обычно сидел на лодии князя ближе всех к кормовому веслу, где было грести труднее и больше брызг. Подняв на Крепа невидящий взгляд, отрок хотел что-то сказать, но изо рта хлынула чёрная кровь. И только хрип долетел до слуха.

- Где все? Так не бывает, чтобы все вдруг исчезли, - слуга книжника закрутился на месте, стараясь не глядеть на умирающего, и рассмотреть что-то среди зарослей на берегах за поворотами реки.

Вверх по течению вся река была чиста и свободна. По примятым кустарникам и траве, следам волочения на песке и земле, можно было угадать положение стоянки кораблей рати Стовов. Там было сейчас тихо, как в могиле, даже не пели птицы. Дымов от костров над зарослями не было, но несколько беспризорных коз бродили там в кустах, сбежавшие в неразберихе из стреблянских запасов. Там стоял понуро огромный аварский чёрный конь, потерявший в бою седока. Он был красивый, молодой и сильный, похожий на тех, наверно, что возили телохранителей византийских императоров. Ниже по течению река скрывалась за каменистой грядой и деревьями, растущими почти у самой воды, и не оставляющими открытым и краешка берега своей молодой весенней листвой. Именно оттуда неслось эхо, похожее на шум водопада. В какие-то мгновения этот шум распадался на различимые отдельно всплески воды, крики людей, стоны, ржание, клацанье стали. Шум боя на тропе слышался отсюда примерно с такой же силой, значит расстояние до этих мест было примерно равным. Вдруг со стороны скрытых на другом береге кораблей, послышался шум и крики.

- Пустите меня! Я сражаться хочу! - разнёсся несуразицей в месиве жестоких звуков сражения и бранных криков пронзительно-чистый крик девочки, - они изуродовали мою красавицу-сестру! Я отомщу! Я дочь Водополка Тёмного!

Креп вгляделся в северный берег и увидел, как среди остатков настилов по которым вчера вытаскивали лодии, прыгая через камни и жерди, бежала Ориса с лёгким копьём-сулицей в руках. За ней следом неловко следовали две её служанки-рабыни с видом полной растерянности, держа повыше юбки, стараясь не разорвать подолы о сучки и заусенцы.