Новый Мир - Золото небесных королей (СИ)

- Без. И стебель на четыре, - озадаченно покачал головой Рагдай. - Люпусус.

- Странно. Смотри - варяги. - Креп поднял глаза на Вишену с Эйнаром.

- Вижу, - не поднимая головы, отозвался кудесник, травяным веником отмахнув ото лба мошек.

- Где всё утро пропадал? - Вишена двинулся к Рагдаю, ступни заскользили вниз по песку и гальке. - Стовов искал тебя. Всё спрашивал.

- Пытал я Миробада. Что, как, отчего. Отчего франки сами не покарают своего предателя. - Рагдай оглядел конунга от макушки до пят. - Грудь саднит?

- Нет. Прошло всё. Хвала Одину.

Вишена двинулся вслед за Рагдаем. Когда тот оказался у замшелого валуна и опёрся на него локтем, конунг сел на кочку, по степному скрестив ноги. Креп застыл рядом, Эйнар чуть в отдалении вышагивал взад вперёд.

- Тёплый, хороший камень. - Рагдай похлопал по каменной глади. - Стовов уже напутствовал стреблян?

- Ещё как! - отозвался Эйнар. - Сам к просинцу решил вернуться. Потом бараноголовый его Семик говорил: будете злые дела против Стовова творить, вернёмся - всех перережем. Доброе такое напутствие.

- У Стовова ночью жар был, - задумчиво сказал Рагдай. - Теперь видения. Хуже, что у него теперь ни золота, ни серебра нет. Из гордости отдал Миробаду за пищу последнее. Теперь только кольца с мечников снимать. Про просинец он зря говорил. Недолго уже.

- Хорошо, если твоё золото - правда.

Вишена оглянулся в ту сторону, куда Стовов указывал пальцем, стоя на щите.

- Правда, правда, - покачал головой Рагдай. - Только оно как Драупнир на пальце Одина. Видеть его мало, нужно ещё взять и живым при этом остаться.

- Так плохо? - встрепенулся Эйнар и даже остановился. - Что Миробад сказал?

- Миробад ходил неподалёку, тайком от своих раздевался, оглядывал себя... Язвы чумные искал на коже. После Ждяра. Три дня назад.

- Это когда он девку ту худую схватил, а у неё под рубахой гнойники с кулак? - наклонил голову Вишена. - Её прикололи потом.

- Точно. Искал на себе заразу, - кивнул Рагдай. - Я выпотрошу его голову. Слабая у него голова и язык слабый.

Протрубил трижды рог. Было видно, как стребляне карабкаются в сёдла, укладывают на лошадей раненых. Проводник в тканой шапочке трогает коня с места.

- Уходят в обратный путь. - Креп положил книгу на камень, опёрся о копьё, прислонившись щекой к острию наконечника. - Дойдут ли?

Рагдай кивнул:

- Почти все.

- А мы дойдём? - Вишена испытующе уставился на кудесника.

- У каждого свой путь. Все дойдут, - уклонился от прямого ответа Рагдай и весело добавил: - Стребляне развлекали меня. Одна ловля сома в Горле, с поджиганием стреженя многого стоит. Веселее, чем маски в Царьграде.

- Не знаю... Что там весёлого, - хмуро сказал Вишена.

Стребляне нестройно двинулись за проводником. Одни оборачивались. Другие сидели понуро горбясь. Лошадиный шаг тряс их шкуры и соломенные волосы. Они уходили. Молча. Домой.

- Пускай уходят. Шуму от них больше, чем пользы... - пробурчал Эйнар и осёкся от быстрого, недоброго взгляда Крепа.

- Лесные они, - цокнул языком Рагдай. - Тут им как соколу в бочке. Кони, горы, холмы. Хуже всего кони.

- Ненавижу коней, - согласился Эйнар, отворачиваясь от Крепа. - Я падал два раза с лошади. На спину.

- С лошади всегда падают на спину, - буркнул Креп. - Клянусь небом.

- А Миробад этот, краснолицый? - Вишена закрылся ладонью, не то от солнечного блика, не то чтоб не видеть стреблянские спины. - Что он?

- Скоро увидят Вожну, Стоход, Стовград. - Рагдай, будто не услышав вопроса, закрыл глаза. Ему было видение: через каменные пороги Моста Русалок Стоход выносил пенные струи в степенную Вожну, перемешивал свою прозрачную, как лёд, воду с желтоватыми, илистыми потоками. На дальнем крутом берегу Вожны начинался чащобный лес. Начинался как стена. Он медленно, волнами, поднимался к линии неба: неровные пятна и полосы разномастной листвы и хвои. Эти волны жили ветром, тенями облаков, дымами. Правее, где во многих днях пути был Полтеск, небо делилось надвое: сверху ясная синь, внизу серо сизое полотно. Ливень...

Вишена поднялся так, словно за его спиной выросли три десятка воинов, отставил ногу, протянул руку, положил её на косое плечо чернокнижника:

- Рагдай, кудесник Медведь горы, хранитель книг Жизни и Смерти, принимающий звериное обличье и разящий взглядом, скажи, что ты узнал от франконского конунга?

Веки Рагдая дрогнули.

- Заклинаю тебя всеми богами Асгарда. - Вишена набычил голову. - Мы в походе уже четыре месяца. Кончается лето. Скоро льды отрежут нам дорогу домой. Мы оставили ладью, мы шли горами, мы бились и потеряли товарищей. Теперь возвращаются стребляне. Путь не кончается. Мы идём только потому, что ты говоришь нам идти. Клянусь страстью Гулльвейт, если ты обманываешь нас, я сам убью тебя.

Рагдай открыл глаза. Конунг Вишена Стреблянин отдёрнул руку. Эйнар встал за его спиной, Креп оторвал локоть от валуна и взял копьё.

- Может быть, Фарлаф или Свивельд убьют тебя раньше, если золото окажется выдумкой.

Зловеще улыбнулся кудесник: