Новый Нечистый из Самого Пекла

– Неужели тебе так-таки и не понять, что это невозможно?! – воскликнул чиновник. – Неба ведь не существует, есть голубой воздух, и только. Как же ты к Петру на небеса попал, раз небес нет?

– Кто не верит, для того и нет, – спокойно возразил Юрка. – Откуда им быть-то, если не веришь.

– Проваливай в ад со своей верой! – закричал чиновник и хотел было продолжать в том же духе, но Юрка опередил его, сказав:

– И пойду, вот только сперва спасение души обрету.

– Спасения захотел? Затем, чтобы в преисподнюю отправиться? – разошелся чиновник. – Ты думаешь, о чем говоришь?

– Чего же тут думать?

– Ведь спасенные вознесутся на небеса, если они вообще куда-нибудь попадут!

– А не в рай, так в ад, – сказал Юрка.

– Если нет рая, так и ада нет.

– Ад есть.

– Ты бывал там?

– Оттуда-то я и пришел в образе человека, чтобы обрести блаженство.

«Опять старая песня!» – в сердцах подумал чиновник и помолчал, обдумывая, с чего бы начать. Он перепробовал разные уловки, но все они так или иначе приводили к одному и тому же: небо, ад, Петр, ангел. Только и услышал он нового, что Юрка долгое время работал у Антса. Тут у чиновника появилась надежда: авось будет за что ухватиться. Главное – разделаться бы пристойным образом со всей этой кутерьмой, ибо в сущности совершенно безразлично, кто этот пентюх и откуда он раздобыл себе документ.

Но Антса чиновничье горе только позабавило.

– С ним надо умеючи, с понятием, – сказал он, обещав заняться Юркой, и выразил надежду, что вскоре внесет в дело ясность.

– Странно, – пробурчал чиновник, – подходить с понятием к тому, кто сам ничего не понимает.

– Поэтому тем, кто воспитывает людей да руководит ими, и надо учиться выращивать скотинку, учиться помыкать ею. А мы точно мясники – первым делом накручивай быку хвост, – заключил Антс.

Оставшись наедине с Юркой, Антс спросил, что у него за напасть с чиновниками?

– Не верят они никому, а потому ни шиша не понимают, – уверенно ответил Юрка.

– Это оттого, что ты правду говоришь, – объяснил Антс.

– Что же мне делать? – недоумевающе спросил Юрка.

– Врать надо.

– Неужели тогда поверят и поймут?

– Сразу же.

– Но врать я не умею.

– Учиться надо. Что же ты за человек, коли не умеешь врать?

– Я спасения души ищу, а разве тут ложь пособит?

– Почему бы и нет, ежели врать как полагается…

– Научи же меня, Антс, врать как полагается!

Антс научил. Научил потому, что привязался к Юрке, как к домашнему скоту. Своими словами эта скотинка вырыла себе яму, откуда не может выбраться собственными силами и разумением. Так или иначе, а надо поспешить ей на помощь.

– Ты говорил пастору: я, мол, Нечистый… – начал было Антс свое вступление; но Юрка дерзко перебил его:

– Я и есть.

– Не важно. Главное – не говори об этом и не будь тем, кто ты есть, потому что человек никогда не должен быть по-настоящему самим собою. Каждый день человеку надо переделывать себя по-новому, надо рождаться заново, чтобы приспосабливаться и к окружающему и к обстоятельствам.

– Да ведь я не родился, а просто так пришел.

– В таком случае, чтобы стать настоящим человеком, изволь рождайся ныне же! Если ты действительно Нечистый и хочешь в ад, то сложи руки и смотри на небо. Если у тебя в теле медвежья силища, как это, впрочем, и на самом деле, то говори, что сила-де от нерушимой веры и от упования на господа. Спалишь своего батрака – говори, что батрак сам себя сжег; если убьешь свою бабу – говори, что она сама себя извела из-за Юлиных близнецов.

– Я свою бабу не убивал.

– Не о том речь. Я сказал: «если убьешь».

– А если я не убивал, как тогда? Сказать, что убил?

– Конечно, коли хочешь спасти Юлу ради ее двойняшек.

– Ну, а коли и Юла не убивала, тогда что мне говорить?

– Ничего. Молчи да горюй по бабе, хоть сам про себя и рад, что отделался от нее. А теперь заруби себе на носу, что я тебе скажу. Ты пришел прямиком из ада…

– Прямиком.