Новый Нечистый из Самого Пекла

Пастор молчал. Он снова сел на стул. Он испытывал дивное трогательное волнение, словно к нему прихлынула какая-то тихая зыбь… «Вот человек, уверовавший, что он Нечистый, – думал пастор. – Он уготовил мне ад, а сам приходит просить, чтобы я помог его дочери попасть в рай. Ну что мне с ним делать – мне, его пастырю; и как поступить с ним милосердному господу? Ясно одно – надо помиловать. А что делать с этим хитрым Антсом, закоренелым грешником, который даже не боится, что его убьют? Выгнать его за дверь, пока не исправится? Но ведь он не исправится. Или отдать его в руки властей, чтобы с ним расправились по закону?» Ах, пастор слишком стар, чтобы верить в законность властей или в справедливость закона, – Антс сам устанавливает действующие у людей законы и сам же пользуется ими. Да и к тому же пастор не прислужник властей и не законник, а провозвестник любви и милосердия.

– Н-да, дорогой Антс, – сказал в заключение пастор. – Не беда, если бы так думал один Нечистый из Самого Пекла, но так думают все, и ты в их числе.

– Я – нет.

– И все же это так, Антс. Ты и все другие приходите ко мне со своими грехами, чтобы найти утешение, словно я друг и сообщник злодеев. Почему вы не идете к тем, кто правит суд по закону? Нет, вы приходите сюда, приходите потому, что уверены: я примирюсь с любым преступлением, как бы велико и страшно оно ни было. Христос поступал так – и его распяли на кресте, и народ кричал, что это справедливо, что это воздаяние по заслугам. Утешая подобных тебе, я давно заслужил изгнание в ад. Поверь, возлюбленная душа, все это тяжко и безнадежно.

– Верю, – сказал Антс.

– В том-то и беда, что не веришь, а только говоришь. А мне все же приходится тебя, неверующего, укреплять верою.

– Мы все должны выполнять свой долг, – вздохнул Антс, словно из сочувствия к пастору.

– Да, выполнять долг, выполнять долг, возлюбленная душа, – повторил пастор.

В следующее воскресенье Антс сидел в церкви прямо перед кафедрой и ловил каждое слово пастора. Он изо всех сил подпевал своим старческим голосом, будто надеялся, что его услышит народ в церкви, пастор у алтаря и бог на небе. Потом он подошел к причастию и – по крайней мере сам так подумал – на сей раз вкусил и испил, твердо веруя в прощение грехов. Так что на обратном пути на сердце у него было легко и радостно. Даже вопрос о том, действительно ли Юрка только Юрка, или, кроме всего прочего, еще и Нечистый, не беспокоил его, – благо грехи были отпущены!

А пастор, закурив после обеда свою трубку с длинным чубуком, – она единственная среди божьих даров еще вызывала в нем вожделение и доставляла радость, – думал: «Один слепо верует, что он Нечистый, но живет по-человечески; другой верует, что он человек, а живет, как Нечистый. Да, таков удел смертных на земле – они или веруют неправильно, или живут не по правде. Как сделать, чтобы человек праведно веровал и по правде жил? Во власти ли это божьей? А если во власти, то почему же бог давным-давно не устроил все как следует?»

Но прежде чем прийти к решению этого вопроса, пастор погрузился в послеобеденный сон, с годами становившийся все слаще и слаще.

Глава пятнадцатая

Итак, у Антса на совести не было больше старых грехов, и это вызвало в нем новую жажду деятельности. Обитатели Пекла заметили, что Антс начал возить строительные материалы на старые поля усадьбы. Материалы складывались, однако, не там, где раньше стояли постройки, а поодаль – ближе к полю.

– Опять Антс что-то замышляет, – решила Юла.

– Вроде бы так, – сказал Юрка. – Должно быть, хочет перетащить нас на старое место.

– Нас ли!

– Кого же еще?

– Поживем – увидим.

– Вроде бы так.

Когда Юрка попытался выведать, что же такое затевается в Пекле, Антс, усмехнувшись в бороду, сказал:

– Время покажет.

– Вроде бы так.

Время и показало. Осенью возвели фундаменты строений, а ранней весной, когда еще снег не сошел, явились рабочие и быстро подвели здание под крышу.

– Глазам не верится, – заметил Юрка.

– И впрямь, словно наваждение, – согласилась Юла.

Прошла неделя, другая, и в новое здание въехали жильцы. Они были, как заметили старые обитатели Пекла, откуда-то с чужой стороны. Новые поселенцы явились во-время – уже наступала пора пахать и сеять. Они оказались людьми зажиточными: приехали в Пекло со всем скотом и скарбом.

– Привез тебе соседей, на миру веселее, – ухмыльнулся Антс Юрке, – а то ты совсем от людей отвыкнешь.

– Не нужно мне их, – промолвил Юрка.

– Мешать тебе они не будут, – успокоил его Антс. – Размежую вас, понаставлю отметин – будете жить как медведи, каждый у себя в берлоге. Захотите – общайтесь, не захотите – не надо. Но, конечно, от кое-каких пашен и покоса придется тебе отказаться, ведь другому тоже нужен клочок-другой земли. У тебя и так изрядный ломоть, да ты еще из-под леса что ни год новые угодья прихватываешь, а потому…