Новый полдень

Стоп-стоп-стоп… Опять институтская программа в мозгах всплывает. Не до неё сейчас. Ружьишко надо забирать и ноги делать. Створки шкафа — в стороны. Вешалки с одеждой раздвигаем. Не богато жил сторож. Не типичный представитель своей нации. На задней стенке жилища брюк и рубашек панель двигаем, вот она, ружбайка. Не заржавела и не запылилась. Сразу легче жить стало и на душе просветлело. Содержимое пакета в карманы, не семечками же стрелять из имеющегося ствола. Конечно, маловато патронов, но ничего — разживемся, какие наши годы.

— Вова. — почти на грани слышимости прозвучало.

Чёрт, придурок — все патроны по карманам разложил, зарядить ружьё сразу надо было. Точно, мозги у меня приморозило — торможу не по-детски который уже раз…

— Это Петро. — снова чуть слышно. Фууу… Так и заикой стать можно…

— Ты где? — ничего более умного так сразу то в голову и не пришло. Точно, лечить меня током надо. Высоковольтным. Не один раз.

— Здесь. — какой вопрос — такой и ответ. Собеседник мой на гения коммуникации тоже не тянет.

— Выходи. Только медленно. — в темноту отвечаю. Что-то я перестал таким разговорам во тьме доверять. Чуть уже не съели не так давно. Петро или не Петро — это ещё посмотреть надо. Удостовериться.

В соседней комнате осторожные шаги. Что-то зашуршало. Силуэт в дверях появился.

— К свету стань. — скомандовал Вова.

— Да я, это, я. Я тебя ещё на подходе к дому заметил. — голос Петро, с виду похож на Петро, а так — кто его знает. Тоже он под синим холодом побывал, может и крышняк у него после этого поехал. Всяко бывает.

— Кого из наших ещё видел? Я так и подумал — кто жив останется, сюда и придут. — Петро как велено на месте стоит и тихо шепчет.

— Никого. — отвечаю.

— Что делать то будем? Я ходил смотрел — центр пустой, народ как корова языком слизнула. Подождём ещё наших? — Петро вопрос задал.

Какой-то он не такой. Не, как всегда. Тоже его, видно, хорошо нахлобучило.

— Я думаю из города уходить. Что-то здесь плохое творится. — отвечаю Петро, а сам тулочку в рабочее состояние привожу. Правый и левый стволы чтобы картечью могли огрызнуться при случае.

— Хозяин-барин. — Петро как-то сдавленно шепчет.

Поднял глаза от тулочки, а Петро на меня что-то направляет. Коробочку какую-то. Тут в моей голове как ветром холодным просквозило. Опять всё замедлилось вокруг, поплыло сразу на все четыре стороны…

Глава 42 В партизаны

Белохолуницкий район, начало июля 1987 года

Вот так и потерял Паша враз свою армию. Остался без живой силы и техники. Продовольственные запасы и всё вооружение неведомому противнику досталось. То, что в плен именно к врагам его сподвижники попали, он всем своим молодым организмом чувствовал. Не только печенкой. Пусть в повседневной гражданской одежде они по селу расхаживали, а не в форму иностранного государства были одеты. Враги — однозначно и бесповоротно. Лютые и беспощадные. С такими до последней капли крови надо сражаться, до самой полной победы. Как в сорок пятом — пока красное знамя на их рейхстаг не водрузишь.

Трудным это сражение будет — вон какие летающие крепости они имеют. Причём, беззвучно они движутся. Так, наверное, ребят и взяли. Подлетели незаметно, своими лучами посветили и бери готовеньких. Коля-придурок про лучи рассказывал. Руку на сердце положа — не такой он уж и глупый, и пропащий. Много раз полезное Князю Мёртвых советовал. Не всегда только Князь Мёртвых его слушал. Да какой он уж теперь Князь Мёртвых. Паша, он сейчас. Просто Паша. Росточка среднего. Геркулес в сушеном виде. Волосы кудрями не вьются. Девки за ним табуном не бегают.

Неуютно как-то Паше стало. Да ещё эта тишина какая-то вокруг. Вроде и туда-сюда передвигаются по площади люди, что-то делают. Машины стоят. И колхозные, и их боевая колесница, и конь стальной индейцев. Но, впечатление такое, что поиграли ими и бросили как попало. Как игрушки нелюбимые на площади они замерли. Вот к зелёной летающей штуковине, Павел не знал, как правильно её назвать, эти люди совсем по-другому относятся. Если рядом проходят, то норовят хоть на короткое время к ней прикоснуться, хоть пальчиком потрогать. Тянет их к ней что ли? Так же и к столбу зелёному с фигурной лампочкой наверху, про него Колька ещё рассказывал, тоже как к своему коту или собаке норовят ближе подойти… Всё молчком да молчком. Как будто они за стеклом от Паши находятся. С одной стороны, он с кузнечиками и ёлками да березками, а с другой — они со своими зелёными штуками.

Тоскливо Павлу стало. Нет, не испугался он этой картины, а как будто он не дома находится. Вроде вокруг всё как вчера, но не его. Молчаливые эти люди пришли и забрали у Паши всё — друзей, день сегодняшний, тучки на небе…