Новый порядок

— Ты мне нравишься, Ален, когда-то и я был таким же идеалистом, поэтому я хочу раскрыть тебе глаза на некоторые вещи. То, что я тебе скажу, ты ни от кого больше не услышишь, и я надеюсь, разговор останется между нами.

Уорнер утвердительно кивнул и придвинулся поближе.

— В последнее время у нас в Штатах происходят странные вещи. Взять для примера хотя бы федеральную программу по борьбе с распространением наркотиков. О других вещах судить не могу, но в своем деле я собаку съел. Мне кажется, что наркомафия заимела своих людей на самом верху, среди высших чиновников.

Робсон ткнул пальцем в сторону звезд. Уорнер недоверчиво покачал головой, но опровергать мнение старшего агента не стал.

Посуди сам, парень. Когда нынешняя администрация объявила крестовый поход против наркотиков и мафии, в стране началась какая-то странная и путаная кампания, в ходе которой охотников частенько принимали за тех, на кого они охотились. Кому-то наверху потребовалось, чтобы УБРН стало главным правоохранительным органом в области борьбы с наркотиками. Раньше Таможенное управление и УБРН имели равные права, и каждое занималось своими делами. Недавно нас лишили возможности производить собственное расследование и содержать сеть осведомителей. Но вместе с тем на нас по-прежнему возлагается обязанность бороться с наркотиками в пограничной зоне.

Я слышал, что нам здорово урезали ассигнования на эти цели, — перебил его Уорнер.

Если бы только это, — Робсон махнул рукой. — Раньше мы хоть как-то сдерживали провоз наркотиков, не столько даже своими действиями, сколько самим фактом своего существования. Теперь мы втянулись в нескончаемый период всеобщих реорганизаций и перетряхивания штатов. В выигрыше осталась только мафия, которая резко активизировала свою деятельность.

— Но должен же быть хоть какой-то выход из этой ситуации?

— Не знаю, сынок, — пожал плечами Робсон. — Мне самому все это не по нутру. Но ты не подумай, что мы сидим сложа руки. Мы ответили на вызов мафии и включились в большую игру. Но эта игра ведется не по правилам. Нам очень мешает тупая конкуренция со стороны УБРН. Таможенное управление после реорганизации создало Службу таможенного контроля, которая призвана бороться с контрабандой наркотиков. В итоге возросла конкуренция. Теперь мы и УБРН стараемся переплюнуть друг друга в таких нарушениях, как установка подслушивающей и подсматривающей аппаратуры, незаконное вторжение в жилище, похищение и шантаж людей, подбрасывание улик и прочее. Сейчас наша организация не останавливается ни перед чем, чтобы оставить конкурентов в дураках. Так что будь поосторожнее, парень, — Робсон ткнул пальцем в грудь стажера, — здесь используются все средства и методы, в том числе и грязные. Наши коллеги часто идут на прямое преступление, лишь бы заполучить в руки товар и преступников. Многие сами становятся жертвами этой системы. Был у меня один дружок. Его собственный начальник подбросил кокаин в тайник, за которым тот следил, а потом, когда дружок попытался завладеть наркотиком, записал все на…

Робсон оборвал себя на полуслове и поднес палец к губам. Затем он коснулся ушей и показал в левую от себя сторону. Уорнер изо всех сил напряг слух, и вскоре до него донесся едва различимый звук работающего двигателя. Он удивился сверхчеловеческой остроте слуха своего напарника и подумал, что тот вполне заслуживал свою кличку.

Робсон молча ткнул пальцем в сторону винчестеров, упакованных в специальные чехлы, предохраняющие их от сырости. Они подготовили оружие и по знаку Робсона заняли удобную позицию метрах в тридцати от джипа.

Это был автомобиль. Звуки его двигателя становились все громче, и наконец блики лунного света отразились на его лобовом стекле. Машина ехала с выключенными фарами. Это говорило о том, что водитель хорошо знает дорогу. Она остановилась в пятидесяти метрах от засады, и теперь благодаря лунному свету Робсон смог ее хорошенько рассмотреть. Это был белый микроавтобус с какими-то рекламными надписями на бортах. Из машины вышли двое и закурили. Они о чем-то тихо переговаривались между собой и время от времени любовались звездным небом. Стажер расположился неподалеку, и Робсон показал ему жестами, что в машине — двое, и брать их сейчас не следует. Уорнер поднял большой палец и продолжил наблюдение за машиной.

Время тянулось медленно, и Хью Робсон в какой-то момент засомневался в том, что птичка прилетит именно этой ночью. Уже ближе к рассвету с юга донесся звук летящего самолета, а через некоторое время показался и он сам. Это был бело-голубой «пайпер-ацтек» — любимый самолет контрабандистов и богатых бездельников. Когда пропеллеры перестали вращаться, встречающие подогнали микроавтобус к самолету.

Стажер подполз к Робсону и тихо спросил:

— Хью, может, вызовем помощь по рации?

Робсон отрицательно покачал головой и, в свою очередь, едва слышно прошептал:

— Нельзя. Рядом может находиться группа прикрытия. Их рации всегда настроены на нашу частоту. Мы только раскроем себя, и птичка упорхнет обратно.