Новый порядок

Именно такое будущее готовит Земле Пчелы этот болотный вождь Тутепх. Если бы он был таким же, как Нармер, ему, Нармеру, было бы спокойнее. Тогда всё было бы просто. Они сошлись бы в битве, и пусть победил бы сильнейший – как это случилось, когда Улитка штурмом взял Та Ур [15] , объединив всю Землю Пчелы. И у всей Страны Кемет был бы один Повелитель, которого звали бы Нармер или Тутепх, который повёл бы единый народ дальше. Нармер не жаждал смерти, но и не боялся её. В конце концов, все живущие уйдут в Страну Теней, рано или поздно. Мужчина, который трясётся при мысли о смерти, не может быть воином – только рабом. Но этот Тутепх хочет загнать всю страну в болото, отбросить на сотни лет назад. Поэтому у него, Нармера, просто нет иного выхода – он должен победить, и только победить.

* * *

Гехемн шагал, высоко подняв голову, длинный, худой, строгий, закутанный в свою полотняную накидку. Его узнавали, ему кланялись, и он отвечал, кому лёгким кивком, кому улыбкой, а кому и поклоном, почти равным по глубине. Люди в Буто живут всякие, и не все равны в почёте и уважении.

Стражники, стоявшие в воротах, узнав Смотрящего, почтительно стукнули копьями о землю, и Гехемн приветственно вскинул руку в ответ. Выйдя за ворота, он свернул налево, широким шагом спускаясь с холма, на котором стоял город. Гехемн старался каждый день совершать такие прогулки. Во-первых, в его возрасте длинные прогулки просто необходимы, чтобы не превратиться в дряхлую развалину, с трудом таскающую свои кости. Во-вторых, он хотел сегодня осмотреть наружную стену. И в-третьих, за городом, вне сдавливающих со всех сторон стен, в безлюдье ему хорошо думалось, особенно, если сесть где-нибудь на берегу и глядеть на текучую воду.

Тропа вилась, огибая обширный холм, на котором располагался Буто. Гехемн шагал, отклоняя посохом ветви кустов, вылезавшие на тропу, и цепким взглядом оглядывал стены. Весь город был обнесён глинобитной стеной в три человеческих роста, поверх которой виднелся ещё и частокол с частыми прорезями узких бойниц. Холм, на котором стоял Буто, возвышался над низменной поймой, и воды Хапи никогда не доставали до подножия стен города – даже тогда, когда эти стены были ещё всего лишь забором, связанным из тростника. Да, когда Сотис впервые взошла над миром, принеся с собой первый разлив великого Хапи, здесь, на этом холме, уже жили люди. [16] По воде в Буто прибывали и люди, и товары. Кого только не бывает в славном городе, который вот уже больше ста лет по праву признаётся главой всех городов Земли Папируса! Купцы с верхних земель, с Синая и даже из далёкого Ханаана, прибывшие по морю – как только смелости хватает у людей! Когда-то, во времена молодости, Гехемн видел на торгу даже странных чернокожих людей из далёкой страны Нуб, лежащей ещё выше, чем Земля Пчелы, за порогами. Но уже во времена правления отца нынешнего владыки верхних земель этих чернокожих стало не видно – владыки Земли Пчелы перекрыли путь вверх по Хапи так же надёжно, как люди Земли Папируса нынче перекрыли путь караванам Нармера к синайской меди.

Тропа спустилась к реке, плещущей свои мутные волны о берег. Гехемн оглядел раскинувшийся перед ним пейзаж. Купы деревьев, растущие на высотках, превратившихся в островки, кое-где возвышавшиеся над водой конусообразные и двускатные крыши, крытые тростником. Гехемн знал, что в Земле Пчелы, в долине Хапи вода поднимается на двадцать с лишним локтей. Но тут, в Земле Папируса, воды Хапи разливаются так широко, что уровень разлива не превышает нескольких локтей. Но и этого хватает, чтобы затопить огромные пространства, плоские, как стол. Обширное озеро, расположенное севернее Буто и простирающееся до самого города Мендеса, в это время становится пресным и имеет выход к морю. Позже, когда вода спадёт, озеро Мендес обмелеет, распадётся на несколько озёр, и протоки закроются. И морские волны начнут штурмовать песчаный вал, отделяющий озеро от моря, чтобы ворваться в пресноводную лагуну и присоединить её к своим владениям.

В точности как Нармер, усмехнулся Гехемн. Владыки верхних земель всегда зарились на бескрайние земли Страны Папируса, где пасутся тучные стада быков и овец, где напоённая влагой и удобренная илом земля щедро родит ячмень и эммер. Так уж устроены все эти Повелители – им мало своего, и непременно нужно чужое. Это ему, Смотрящему Гехемну, более чем достаточно и своих хлопот.

Гехемн присел на камень, притулившийся у самого уреза воды – своё любимое место для уединных раздумий. Вода, ещё вчера не достававшая всего один локоть до камня, сегодня была уже в полутора локтях. Разлив близился к концу.