Новый путь

Из-за утреннего выступления настроение было гадкое, а предстоящий вечером концерт просто выводил его из себя. Джой не виновата, что ему приходится выступать, хотя он и выместил на ней злость.

Если бы Джек еще был жив, Дилан убил бы его. Потому что, путешествуя из города в город и не по своей воле выступая перед чужими людьми, он именно это и чувствовал. Он медленно умирал изнутри. Джой оказалась единственным сверкнувшим случайно лучом света, и он только что погасил его.

Пока Джой выезжала со стоянки отеля «Альбукерке», он уснул и угодил прямиком в прошлое, на середину сцены во время одного из концертов «Уэстфилд Бразерс» в Ред-Рокс. Ему было тогда десять, и он написал свою первую песню. На Джека она произвела впечатление, и он захотел, чтобы Дилан выступил с ней. Даже вызвался аккомпанировать. Ему уже виделся дуэт отца и сына, а в перспективе и совместная запись альбома.

Однако Дилан сопротивлялся. Его пугала сцена. Оказаться на виду, в центре внимания тысяч вопящих, кричащих и поющих фанатов… Это слишком. Он ни за что не хотел выступать и выложил Джеку массу оправданий. Песня еще не готова. Ему нужно репетировать. Джек проигнорировал все его мольбы, как уже делал раньше. Он вытащил Дилана на сцену амфитеатра, заполненного визжащей публикой. Джек начал играть… Дилан оцепенел… а потом его вырвало на новые, пошитые из змеиной кожи сапоги Джека.

Какой-то репортер снял этот момент, и фото появилось на первой странице рубрики развлечений в местной газете: искаженное ужасом лицо Джека и зеленая физиономия Дилана. Картинка с выступления дуэта «отец – сын» получилась совсем не такой, какой ее мечтал увидеть Джек.

Воспоминания о том дне превратились в кошмар: Дилан прикован к сцене, и публика глумится над ним. Объявление Джой относительно отклонения от маршрута вырвало его из этого кошмара с демонами. Но, вместо того чтобы укротить, Дилан натравил их на нее.

Он уронил лицо в ладони. Надо извиниться перед ней.

За окном Джой садилась в машину. Вспыхнули сигнальные огни.

Черт.

Она собиралась бросить его.

Кинув на стол купюру в пятьдесят долларов, он рванулся следом за Джой. Она сидела в автомобиле с уже работающим двигателем. Тяжело дыша, Дилан постучал в окно. Джой опустила стекло и отвернулась, но он успел заметить слезы на ее лице.

Он довел ее до слез.

– Прости, Джой. – Ему хотелось ударить себя, наказать за то, что так с ней обошелся.

Она шмыгнула носом, вытерла слезы.

– Марк – хороший парень. Если бы вы познакомились, он бы тебе понравился. Я люблю его, и мне нравится подаренное им кольцо.

– Нет, Джой, не надо. – Он сгорбился, чтобы их глаза были на одном уровне. – Тебе не нужно защищать его и кольцо. Ты права. Я придурок, а он, я думаю, потрясающий парень. Должен быть таким, раз ты любишь его. Ты удивительная, и я, наверное, немножко ревную из-за того, что он знает тебя лучше, чем я.

Джой снова шмыгнула носом. Она не смотрела на Дилана, но он видел, что от его комплимента у нее дрогнул уголок рта.

Он положил ладонь на ее руку, крепко вцепившуюся в рулевое колесо.

– Посмотри на меня. Пожалуйста, Джой, – попросил Дилан. Она не сразу послушалась, но потом повернулась к нему, и он провел по ее щеке большим пальцем. – Прости. Я пойму, если тебе не захочется везти меня дальше, но был бы рад, если бы ты меня впустила. Ты еще хочешь видеть меня?

Джой пожевала нижнюю губу. И разблокировала замок.

Значит, да!

Он бросился к пассажирской дверце и забрался в салон. Улыбнулся ей, устраиваясь на своем месте. Она смотрела вперед, и его улыбка померкла. Ну что он мог сказать, чтобы еще сильнее все не испортить?

Не зная, что делать дальше, он еще раз взглянул на нее и понял, что она все еще плачет.

– Пожалуйста, не плачь, – шепнул Дилан и, найдя в бардачке чистую салфетку, протянул ей.

– Некоторые вещи, о которых ты говорил… – начала она, но снова отвернулась.

– Я был неправ, – согласился Дилан. Да, слетел с катушек. А может, подумал он, глядя на повисшую на подбородке Джой слезинку и на дрожащую нижнюю губу, она просто не смеет признаться, что он почти угадал? Признаться не ему, а себе.

Джой вытерла лицо салфеткой.

– Ты сделал мне больно.

– Я знаю. Прости. – Протянув руку, он дотронулся до ее волос. – Я устал и зол, и мой концерт в Альбукерке вышел просто пародией. Сегодня вечером у меня еще один, а выступать не хочется.

– Зачем ты это делаешь? – Она взглянула на него.

Дилан вздохнул, стукнул кулаком по коленке. Что ей сказать? Он понимал, что Джой не сдаст его прессе, но пока хотел сохранить подробности в тесном кругу, состоявшем из адвоката Джека, Билли и Чейза. Только они знали, почему он должен совершить эту поездку.

– Скажем так, у меня есть обязательства, которые необходимо выполнить.

Джой кивнула.

– Может быть, настанет день, когда ты доверишься мне настолько, что расскажешь?

Возможно. Но это маловероятно, как и то, что Джой расскажет ему про несчастный случай с Джуди.

Дилан коснулся ладонью ее щеки.

– Прощаешь меня?

Она кивнула.

– Простила и забыла.