Новый путь

Когда самолет произвел посадку и он смог включить телефон.

Дилан стискивает зубы. Чейз всегда заглядывает через плечо, если он возится с телефоном. Настырный сукин сын. Должно быть, брат нашел ее имя в «Фейсбуке». А потом связал имя со снимком из его телефона. С Чейзом нужно быть поосторожнее.

– Кто она? – требовательно вопрошает Чейз.

– Никто. – Вот так он должен про нее думать. Пока не получается.

– И она живет в Нью-Йорке, не так ли?

Поджав губы, Дилан отворачивается к окну.

– Черт, – бормочет у него за спиной Чейз. – Пожалуйста, скажи мне, что ты пробиваешь студию в Нью-Йорке не из-за нее.

– Она не имеет к этому никакого отношения. Я уже давно настаиваю на Нью-Йорке. Этот город до сих пор остается центром музыки. Перебраться в самое сердце этого бизнеса – логичное решение. Наше присутствие там продемонстрирует, что лейбл «Уэстфилд рекордз» – не однодневка. Мы выставим его на всеобщее обозрение. Многие конкуренты ушли, и сейчас появился спрос на студии звукозаписи. Мы нужны им. Мы можем сделать все умно и бюджетно и вырваться далеко вперед.

Чейз поднимает раскрытые ладони.

– Не надо меня уговаривать. Я читал анализ положения на рынке. Я за. Но тебе лучше думать головой. Головой, а не тем местом, которое у тебя…

– Я как раз думаю тем, чем нужно, – перебивает брата Дилан и стучит себя по лбу.

Чейз снова падает в кресло, упирается локтями в подлокотники, трет подбородок, хмурится. Он озабочен. Дилану кажется, что он слышит, как у брата скрипят мозги.

– Что? – бросает Дилан, не сдержавшись. Он раздражен тем, что его уличили, вызвали на прямой разговор. Это и в самом деле необходимо – просмотры ее профиля, поиски информации о том, изменился ли ее семейный статус на «замужем», сменила ли она фамилию. Может, сменила, может, забыла обновить данные, может, ей все равно. Может, оставила себе девичью фамилию.

А может, ему просто надо удалить это чертово приложение со своего телефона?

Чейз вздыхает.

– Я согласен с твоим переездом в Нью-Йорк с одним условием. Будешь мотаться между студиями. Твой опыт нужен здесь. Мне по-прежнему требуются твои таланты в каждом проекте.

Это вполне выполнимо и даже предпочтительно. Они обмениваются рукопожатием.

– Договорились.

– Еще одно. – Из выдвижного ящика Чейз достает блокнот на пружинке и бросает на стол. Дилан смотрит на синюю обложку, покрытую наклейками с шоссе 66, и его бросает в жар. Он не видел этот блокнот целую вечность. И не хотел его видеть.

– Где ты его взял? – Дилан затолкал блокнот в самую глубину выдвижного ящика для папок в своем кабинете. С глаз долой – из сердца вон. Затолкал не без причины.

– Его нашла Фелиция. – Это помощница Чейза. – Говорит, кто-то забыл. Подумала, может, ты потерял.

Не потерял. Он его похоронил. И чуть было без него не остался. Дилана охватывает злость – жаркая, неистовая.

– Я его заберу, – решительно говорит он, балансируя на грани безумия и здравого рассудка.

Чейз хватает блокнот, и он оказывается вне зоны досягаемости.

– Ни в коем случае. Ты мечтал о «Грэмми»? Она здесь.

Сомнительно. Эти записи были просто набросками с целью убить время в пути, в номерах отелей, когда от Дилана бежал сон. С их помощью он пытался разобраться в растущих чувствах к Джой. Чувствах, о которых он не просил. И уж конечно, этот материал – не уровень «Грэмми».

– Я не собираюсь записывать эти песни. Не настолько они хороши, и ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что сам я не записываюсь.

– Поверь мне, они хороши. И я не говорил, что тебе придется исполнять их самому.

Лицо Дилана вытягивается.

– Я их не продаю.

– И этого я не говорил. Найдется кто-нибудь, кто их споет. Ты сохранишь права, но выпустишь альбом.

– Это что, шантаж?

– Что ты имеешь в виду?

Дилан резко кивает на блокнот в руке Чейза.

– Ты откажешься от Нью-Йорка, если я не выпущу эти песни?

Чейз выглядит огорошенным.

– Я умею играть жестко, но не такой уж я мерзавец.

Дилан задумчиво расхаживает по кабинету. Он не может и не хочет выпускать эти песни. Не может так поступить с Джой. Он не станет эксплуатировать то, что было между ними. Выставить на потеху публике свои чувства – это предательство. И нарушение заключенного ими договора.

Чейз листает блокнот.

– Что это для тебя? – Он бегло просматривает страницу, затем другую, читает разрозненные незаконченные тексты. Перелистывает еще несколько страниц и натыкается на ту самую песню.

Дилан видит, как глаза Чейза расширяются, когда он читает название, как он проглатывает куплеты и припевы и как до него начинает доходить, о чем она. Особенно после состоявшегося только что разговора. Он устанавливает связи.

Взгляд Чейза упирается в Дилана.

– Это песня про нее. Про Джой.

Дилан плотно сжимает губы, упорно качает головой.

– Не знаю, о чем ты говоришь.