Новый рассвет

А инстинкт — это часть природы. В вас природа выражена в четырех уровнях. Инстинкт — это самый нижний уровень. Потом следует интеллект, который выше инстинкта. Большинство людей никогда не знают уровни выше этих двух, и эти два уровня всегда борются за верховенство. Все религии остались на уровне интеллекта, поэтому они против инстинкта.

Только некоторые мыслители вроде Ачарьи Брухаспати в Индии и Эпикура в Греции интеллекту предпочитали инстинкт. Это очень редкие люди, все остальные предпочитают интеллект, потому что интеллект находится на более высокой позиции. Он приносит вам больше уважения и почета. Инстинкт же присущ животным. Интеллект поднимает вас над животными, но в инстинкте больше жизни, тогда как интеллект безжизненный. Поэтому люди, которые живут на уровне инстинкта, радостны, счастливы, любящи, а те, кто живет на уровне интеллекта, вздорны и безжизненны.

Существует старая притча о том, что собаки в своих прошлых жизнях были великими интеллектуалами, именно поэтому они лают друг на друга. Вы не можете запретить собакам лаять друг на друга, и вы не можете запретить интеллектуалам лаять друг на друга. В них есть сходство. Возможно, собаки рождаются интеллектуалами, или интеллектуалы рождаются собаками. Может статься, что происходит и так, и иначе.

За пределами вашего интеллекта находится чувство. Оно также называется интуицией, это название более корректно с точки зрения науки. Но очень немногие люди реагируют на интуицию, потому что для этого вам нужно выйти за границы интеллекта, и медитация — это единственный способ. Но медитация, к сожалению, не бывает частью вашего образования. Образование заканчивается на уровне интеллекта, создавая конфликтную ситуацию между инстинктом и интеллектом, порождая раскол и шизофрению, от чего вы будете страдать всю жизнь.

Если же вы медитируете, тогда начинает происходить нечто за пределами интеллекта. Вы можете называть это сердцем, вы можете называть это интуицией. У этого явления нет аргументов, но есть сильные ощущения. Но это еще не конец всей вашей природы. За пределами третьего уровня есть четвертый уровень, у которого нет названия. На Востоке он называется просто турийей, а слово «турийя» означает «четвертый». Этот уровень не получил названия, потому что никакое название не способно отразить его значение. Это ваша высшая природа, сама ваша главная природа. Именно здесь вы встречаетесь с природой вселенной, как капля воды, которая исчезает в океане.

Природа — это громадное слово. Она начинается с инстинкта и заканчивается четвертым уровнем, турийей.

А привычка питает вас, вы учитесь ей у других людей.

Например, когда я был студентом, я захотел учиться в аспирантуре и получать в этот период стипендию. Мой профессор был абсолютно уверен в том, что я имею на это право. Единственная большая трудность состояла в том, что я мог поспорить о чем-нибудь с заместителем ректора. Поэтому мой профессор, который возглавлял факультет философии, пошел вместе со мной, чтобы не дать мне спорить. По пути он постоянно повторял мне: "Послушай, все зависит от него. Это особая стипендия, ведь деньги поступают из особого фонда этого заместителя ректора. Другие стипендии очень маленькие, а это самая большая стипендия, и ты нуждаешься в ней".

Он знал о том, что на все деньги, получаемые мной из дома, я покупал книги. Я соглашался даже на голодание, но не мог устоять… если я видел в книжной лавке университета новую книгу, я не мог не купить ее. Мой декан оказывал мне поддержку, которая была в его силах. Зная о том, что я могу голодать, но все равно куплю книгу, он распространил информацию, которая звучала так: "Я буду оплачивать его счета за обеды и за все, что ему нужно, поэтому не требуйте с него денег". Он хотел, чтобы я получал самую большую стипендию, ведь тогда я мог бы покупать столько книг, сколько захочу.

Он уговаривал меня молчать всю дорогу до кабинета заместителя ректора: "Помни только о том, что у тебя есть один недостаток. Не ввязывайся в спор с этим стариком, иначе все твои достоинства не помогут тебе. Все в его руках". Я хранил молчание и ничего не комментировал, и он спросил меня:

— Почему ты молчишь? Я опасаюсь за исход вашей встречи.

— Вы не в силах убедить меня, я не могу ничего обещать, — ответил я. — Если он станет провоцировать меня, тогда мне уже не будет дела ни до какой стипендии. Я не упущу возможность хорошей дискуссии.

— Ты безумец, — сказал мой профессор, — но я буду сидеть рядом с тобой, и я стану тянуть тебя за рубашку всякий раз, когда ты начнешь спорить. Так я буду напоминать тебе о том, что ты забываешься.

— Вы можете делать все, что вам захочется, — стоял я на своем, — но я ничего не обещаю вам.

— Ты упрямец, — заявил профессор.

— Я не упрямец, — ответил я. — Если он не станет провоцировать меня, тогда я не скажу ни слова.

Но стоило мне войти в кабинет, как заместитель ректора тотчас же спровоцировал меня.

— Зачем ты отращиваешь бороду? — задал он вопрос.