Новый швейцарский Робинзон

На месте, которое выбрал Жак, ручей, более узкий чем где-либо, представлял оба берега почти одинаковой высоты. Притом, с обеих сторон стояли деревья, которые могли служить для закрепления бревен.

— Теперь, — сказал я, — нам остается только вымерить ширину ручья, чтобы видеть, достаточно ли длинны наши бревна.

— Мне кажется, что это очень легко сделать, — сказал Эрнест, — стоит лишь привязать на конец бечевки камень, бросить его на другой берег и притянуть к самой воде: длина бечевки и укажет нам ширину ручья.

Употребив этот остроумный и простой способ, Эрнест узнал, что ширина ручья была, приблизительно, в восемнадцать футов. А так как главные подпоры должны были опираться на берег, по крайней мере, тремя футовыми концами, то мы выбрали три бревна от двадцати четырех до двадцати пяти футов длиной.

Но главное затруднение, которое принадлежало преодолеть, состояло в том, чтобы перекинуть через ручей эти громадные бревна. Я предложил детям обдумать этот вопрос в течение обеда, который уже был замедлен свыше часа.

Итак, мы вернулись к матери, которая ожидала нас с нетерпением, потому что раки уже давно были сварены. Но не приступая еще к еде, мы подивились терпению, с которым искусная хозяйка изготовила для осла и коровы перевозные мешки из парусины, сшитой бечевкой. Нам пришлось еще больше подивиться, когда мы узнали, что, за недостатком для этой работы больших и толстых игол, мать должна была прокалывать каждую дыру гвоздем.

Обед продолжался недолго, потому что каждый из нас хотел поскорее возвратиться к общему делу. Но хотя мы и совещались о способе положить бревна через ручей, однако ни один из моих детей, по-видимому, не нашел удобного способа. К счастью, мне удалось придумать способ.

Лишь только мы возвратились на место постройки, как я осуществил свое предположение.

Я привязал одно из бревен за конец к дереву, росшему на берегу ручья; к другому концу бревна я прикрепил длинную веревку; потом я перешел ручей, чтобы прикрепить к одному из деревьев на противоположном берегу блок, и продернул веревку вокруг его колеса. Затем я возвратился и припряг осла и корову к той же веревке. Животные потянули; бревно повернулось около дерева, к которому было привязано на нашем берегу, и вскоре другой конец бревна коснулся противоположного берега. Изумленные дети, не медля, вскочили на перекинутое бревно и, при радостных криках, хлопали в ладоши.

Самая трудная часть дела была исполнена. Подле первого бревна были положены два других и, чтобы закончить мост, оставалось лишь прибить гвоздями ряд досок.

Нам удалось закончить работу до вечера, но зато мы чувствовали крайнюю усталость, и с самого прибытия на остров не проспали мы ночь так крепко, как после этого дня, проведенного с такой пользой.

VII. Переселение. Дикобраз. Тигровая кошка. Раненый фламинго

При первых лучах света я разбудил детей и счел нужным дать им несколько советов относительно их поведения во время нашего переселения.

— Мы отправляемся, — сказал я, — в место закрытое и для нас новое. Смотрите, никто не отходит от остальных. Было бы одинаково опасно и уходить вперед, и отставать. Пойдем как можно ближе один к другому, и при встрече с каким-либо врагом предоставьте мне распоряжаться нападением или обороной.

Помолившись и позавтракав, мы стали готовиться в путь. Стадо было собрано. Осел и корова были навьючены мешками, которые приготовила накануне жена и которые мы наполнили наиболее полезными предметами. Мы не забыли капитанского вина и небольшого запаса масла.

Когда я располагал дополнить клад животных нашими одеялами, койками и веревками, жена попросила местечка для малого Франсуа и для мешка, который она называла своим волшебным мешком. Затем она стала доказывать мне настоятельную необходимость забрать с собой наших кур и голубей, которые, при недостатке пищи, непременно рассеялись бы и отбились от двора. Я уступил этим доводам. Для Франсуа было приготовлено удобное седалище на спине осла, между висевшими на нем мешками; волшебный мешок служил опорой и спине Франсуа.

Оставалось переловить кур и голубей. Дети принялись преследовать их, но не успели поймать ни одной птицы. Догадавшись, мать велела им не трогаться с места, обещая без труда переловить всю эту перепуганную живность.

— Посмотрим, посмотрим! — вскричали ветреники.

— Увидите! — возразила мать.

Она рассыпала по земле несколько горстей зерна, вид которого скоро собрал всю нашу живность. Когда этот корм был съеден, мать кинула еще несколько горстей, но уже внутрь палатки. И куры, и голуби бросились на зерно и, следовательно, были пойманы.

— Видите, господа, что ласка лучше насилия, — сказала мать, закрывая палатку. Жак забрался в последнюю, чтобы передавать нам по очереди всех пленников. Мы связали им лапки и поместили их на спину корове. Когда все они были собраны, мы накинули на них покрывало, которое подперли на известных расстояниях согнутыми друг к другу ветвями. Погруженные во мрак, птицы не должны были надоедать нам своими криками.