Новый швейцарский Робинзон

По приходе домой мы увидели мать сидящую на бочке, убранной листвой. Победители стали вокруг этого воображаемого трона, подобно юным рыцарям, и мать раздала подарки, сопровождая каждый несколькими словами похвалы и одобрения и поцелуем.

Фриц получил, призом за стрельбу и плавание, английское двухствольное ружье и прекрасный охотничий нож, предмет его давнишних желаний. Эрнесту, победителю в беге, достались золотые часы, подобные Фрицевым. Жаку мать дала пару шпор и английский бич, и мальчик радовался им более, чем самым высоким почестям. Хлопать бичем доставляло ему большое удовольствие. Маленькому Франсуа выпали на долю пара маленьких шпор и хлыст с ручкой из слоновой кости.

По раздаче наград я подошел к жене и при радостных криках сыновей подал ей рабочий ящичек со множеством вещей, драгоценных для хозяйки, как-то: плодовым ножом, ножницами, игольником, наперстком, нитками и прочее.

Жена одинаково изумилась и обрадовалась моему подарку, и спросила меня, откуда я добыл этот ящичек. Я ответил, что нашел его на корабле и прятал до настоящего времени, чтобы порадовать ее при случае неожиданностью.

Дети попросили у меня позволения закончить праздник Спасения пушечным выстрелом; я разрешил им это, с условием, что они возьмут небольшое количество пороху, так как единственная их цель произвести гул, а его они могут упятерить, заткнув жерло пушки сеном.

- Какой славный выстрел! - восклицал Жак, участвовавший в заряжении. Меня почти оглушило!

Стемнело. После ужина и молитвы мы улеглись на наши мягкие постели из хлопчатника и насладились благодетельным покоем после дня, о котором должны были сохранить самые приятные воспоминания.

XXIII

ЛОВЛЯ ПТИЦ НА ПРУТЬЯ, НАМАЗАННЫЕ КЛЕЕМ.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЖАКА. РАЗЛИЧНЫЕ РАБОТЫ.

ПОХОД ПРОТИВ ОБЕЗЬЯН

Около месяца спустя, будучи в Соколином Гнезде, мы увидели на деревьях, как в соответствующее время прошлого года, множество подорожников, дроздов, диких голубей, и решились запастись дичью, чтоб сохранить ее в прок, в масле или жире. Была устроена правильная охота; но, желая сберечь порох, я вздумал прибегнуть к клею, который и приготовил из резины и небольшого количества жира.

Так как наш запас резины был почти истощен, то я отправил Фрица и Жака к деревьям, из которых сочилась эта драгоценная жидкость и под которыми они должны были найти большое количество ее, потому что, уходя, мы сделали на стволах большие надрезы и прикрепили под ними тыквенные чаши.

Мальчики возвратились вечером с большим количеством не только резины, но и терпентину, с журавлем, которого Фрицев орел убил чуть не в облаках, с целой особью аниса и наконец с запасом корней, которые дети сами решились назвать корнями обезьян, потому что открыли эту пищу благодаря стаду обезьян, которые отрывали корни в земле, не щадя усилий, чтобы тотчас же с жадностью пожрать их.

Я признал в растении гинзенг или стосил, которому китайцы приписывают чрезвычайную питательную и врачующую способность, почему их император и присвоил себе исключительное право возделывать эти растения в своих владениях.

Нам оставалось бы только радоваться успеху этого похода детей, если б они не сообщили, что, дойдя до фермы, увидели ее совершенно опустошенной, насколько можно было догадаться, обезьянами.

Сарай был частью разрушен; живность валялась задушенной, овцы и козы бродили по окрестности.

Я решил, про себя, отомстить грабителям, но пока ничего не говорил семье.

Мы продолжали готовить клей и намазывать им палочки, которые Жак и Фриц клали на ветви деревьев. Менее чем за неделю мы наловили столько различных птиц, что наполнили ими целую бочку, приготовив их таким же образом, как в предшествовавшем году. В числе этих птиц попались и два из наших домашних голубей, уже давно улетевшие из Соколиного Гнезда. Когда мы узнали их, Жак попросил им пощады. "Посмотри, папа, по их глазам видно, что они узнали в нас старинных друзей". Само собой разумеется, что просьба Жака была исполнена. Чтобы удержать двух беглецов на будущее время, мы построили им, на одной из скал Палатки, голубятню, наполовину высеченную в скале, наполовину сделанную из плетенок. Это жилище показалось голубям, вероятно, до того удобным, что они не только прочно поселились в нем сами, но еще заманили в него впоследствии несколько диких голубей, которые понемногу одомашнились.

Однообразие нашей жизни было нарушено происшествием более комичным, чем грустным, героем которого был Жак, едва не став его жертвой.

Однажды утром наш ветреник явился домой с головы до ног покрытым слоем грязи, под которой он представлял существо очень жалкое.

Братья стали было дразнить бедного мальчика, и он готов был расплакаться. Я прекратил насмешки и спросил его куда он попал, что выпачкался таким образом.

- "В Гусиное болото", за скалами, - ответил он жалостливо.

- Но что же ты там делал? Ведь не гусь же ты?

- Я хотел набрать тростей, чтоб устроить корзины голубям.

- Хотя ты и потерпел неудачу, но намерение твое было доброе, и ты заслуживаешь больше похвалы, чем порицания.

- Как - потерпел неудачу? Я принес две огромные вязки тростей.