Новый скандал в Богемии

– Мисс Хаксли права, – сказала Ирен, кашлянув. – Нам нужно совершенно четко знать, что вы имеете в виду. Речь идет о том, что король не приходит к вам в спальню?

– О нет, он приходит. И со стороны кажется, что в нашем браке все в порядке. Но во время его визитов ничего не случается.

– Вы в этом уверены? – резко спросила Ирен.

Румянец вспыхнул на бледном лице королевы, как утреннее солнце, когда оно только встает над тусклым горизонтом.

– Думаю, да. Наверное, иначе я поняла бы, – пробормотала она. – Мне мало рассказывали о семейной жизни, только то, что я должна слушаться мужа и выполнять свои обязанности. И конечно, под ними не подразумевалось, что я буду проводить все ночи в одиночестве. Но между нами ничего не было, кроме взаимных любезностей на публике. Поначалу я не горела желанием разгадать эту загадку и скрывала свое разочарование даже от собственных горничных. Но теперь я хочу, чтобы кто-нибудь помог мне разгадать ее. Я по-прежнему ничего не понимаю в этом вопросе и нахожусь в полном недоумении.

– Возможно, вам уготован лучший жребий? – сухо предположила я.

– Если я не смогу родить наследника, то вряд ли. – Первый раз за все время бесцветное лицо Клотильды оживили эмоции. – Это мое призвание, моя обязанность. И, кроме того, король весьма приятен в общении и манерах. Но наверное, я просто не нравлюсь ему. Возможно, его сердит, что он был вынужден жениться на мне только потому, что я королевских кровей. Я чувствую, что меня презирают во дворце, а ведь я должна считать его своим домом. Как будто слуги – и даже стены – знают обо всем и смеются надо мной.

Ирен сидела в растерянности. Она задумчиво трогала ямочку над верхней губой, которая у нее, в отличие от Клотильды, была не слишком короткой и не слишком длинной – в самый раз для королевы.

– Так вы говорите, ваше величество, что Вильгельм фон Ормштейн ни разу не исполнил супружеский долг? – еще раз переспросила она.

Королева Клотильда нервно сглотнула и кивнула в ответ.

– Вильгельм фон Ормштейн? – Ирен как будто не могла поверить.

Королева и не предполагала, насколько глубоко моя подруга осведомлена по части темперамента Вилли. Она помотала головой.

– Может быть, он болен? – предположила Ирен.

– По всей видимости, он в полном здравии.

– А если он попросту бережет вас? Ждет, пока вы сами решите, что настало время исполнять свои обязанности?

– Возможно. Но еще до того, как мы поженились, он дал мне право думать, что видит в нашем союзе нечто большее, нежели простую формальность. Конечно, нельзя сказать, что он уделял мне много внимания: часто Вильгельм обходился со мной невежливо, и казалось, что он слишком увлечен своими делами. Но иногда он словно вспоминал обо мне и был весьма галантен. Он говорил, что смерть отца напомнила ему о том, что он тоже смертен. И что он и так слишком долго откладывал женитьбу, а теперь хочет детей.

Ирен вздохнула:

– Звучит так, будто он вполне готов к ответственности и намерен зачать наследника, как велит божественное провидение, чтобы продолжить европейский королевский род.

– Так думала и я! – воскликнула Клотильда. – Признаюсь, я очень волновалась по поводу того, что придется столкнуться с подобными обязанностями. Но теперь я беспокоюсь еще больше из-за их отсутствия. Что я сделала не так?

– Король Богемии женится, но дальше этого не идет, – размышляла Ирен. – Не похоже на того короля, которого я знаю.

Я заметила, как во взгляде моей подруги блеснул довольный огонек. Кажется, я догадывалась, в каком направлении двигаются ее мысли.

– Вы знаете короля? – недоверчиво спросила королева.

– Что? Ах, только то, что о нем говорят. Газеты так много пишут о королевских особах, что у читателей складывается ощущение, будто они с ними лично знакомы. И король прослыл красивым, здоровым, сильным мужчиной. Можно ожидать, что он исполнял бы супружеский долг с удовольствием.

Королева Клотильда покрылась красными пятнами:

– Значит, дело во мне. Я так некрасива, так глупа, так невежественна, что он не переносит меня!

Я могла только догадываться, как приятно слышать эти слова той, кому пришлось уступить Клотильде свое место на троне и считаться лишь тайной любовницей. Мне казалось, что Ирен будет внимать им с наслаждением. Но она вдруг выпрямилась, и в ее темных глазах молнией промелькнул гнев.

– Вы вовсе не такая, – заявила она тем тоном, которым так часто побуждала меня идти против моих правил и привычек. – Совершенно очевидно, что с вами все в порядке. А значит, что-то неладно у короля.

– Но что, мадам? Вы согласитесь это выяснить? Вы можете все исправить?

Королева так отчаянно, чуть не плача, умоляла о помощи, что даже Ирен Адлер Нортон пришла в замешательство:

– Я не знаю. Мне нужно хорошенько подумать. Как долго вы планируете оставаться в Париже? Может быть, мы встретимся еще раз?

Королева, опустив глаза, машинально гладила персидскую муфту из серой шерсти, которая лежала рядом с ней. Когда прозвучало предложение Ирен, она встрепенулась: