Новый старый дивный Мир

— На месте разберемся. Раз адрес и направление есть, значит, и магазин существует. Но поехали быстрее! — торопила всех девушка, она чувствовала, что требуется все сделать быстро, пока никто не спохватился.

Всей толпой компания ввалилась в автобус, где мужчина попытался заплатить за всех, на что девушки дружно замахали руками. Автобус медленно плутал переулками Москвы и, наконец, остановился на нужной остановке, подсказанной кондуктором. Выйдя, они долго искали необходимый дом и не сразу обнаружили нужную дверь, на которой было написано: «Население не обслуживается».

Недоуменно глядя на Надю, как на главную, все растерянно стали в сторонке — столько ехали — и вдруг — «не обслуживается». Надя буркнула, что это обычные люди не обслуживаются, а только привилегированные, а они все в данном случае таковыми и являются, решительно постучала в дверь и зашла, жестом показав мужчине, чтобы он сделал то же самое, оставив девушек дожидаться на улице, на ближайшей скамейке, стоявшей в кустах рядом.

Вахтер у входа осмотрел их оценивающим взглядом: относятся они к «спецконтингенту» или просто обнаглевшие советские граждане, которых надо одёрнуть, чтобы не садились не в свои сани?

Сделав вывод, что представшие перед ним девушка и мужчина не подходят к «особенным» гражданам во всем равного общества, которые все же «равнее всех остальных», так как они чаще всего хорошо одеты, имеют солидный вид, заграничные вещи, не обращают внимания на цербера и не боятся его, он не пропустил их дальше — «рылом не вышли».

Громким голосом он спросил, куда они, собственно идут, и предложил немедленно выйти вон. И Константин Михайлович порывисто и беззвучно хотел это сделать, потому что знал: иначе будут неприятности. Ему, советскому гражданину, в очередной раз указали соответствующее место.

Но не на такую напали — Надя недрогнувшей рукой протянула вахтеру заветный документ и строго сказала:

— Предписание горкома партии.

Осмотрев бумагу со всех сторон, тщательно проверив все подписи и печати, чуть ли не попробовав ее на зуб, вахтер разочарованно проговорил:

— Пройдемте за мной, — и они пошли дальше и зашли в комнату, завешанную и заставленную разной одеждой и бельем.

Надежде сразу вспомнилась знаменитая сценка с замечательными актерами Романом Карцевым и Виктором Ильченко на подобном складе, где растерявшийся герой никак не мог убедиться в своем счастью и выбрать нужное.

Константин Михайлович сейчас выглядел абсолютно также — он не мог поверить своим глазам, глядя на это изобилие, которого он раньше не видел в магазинах, а если уж и «выбрасывали» какую-то подобную вещь, требовалось отстоять за ней огромную очередь, а здесь эти дефицитные для многих товары висели просто так.

Но им не дали долго рассматривать все это богатство. Вышедший откуда-то сбоку еще один человек с зачесанными на залысину волосами, абсолютно неприметного вида, строго их оглядел и неожиданно басовитым голосом произнес:

— Что выделено?

Тут уже и девушку немного пробрала дрожь,она вложила в руку мужчины заранее подготовленную запись. Оглядев преподавателя и уточнив:

— Рост третий, размер сорок восемь? Размер обуви — сорок три? — он оставил оторопевших посетителей под бдительным приглядом вахтера, нырнув куда-то вглубь своей пещеры Алладина.

Вернулся он достаточно быстро и стал выстраивать пирамиды коробок с женскими туфлями и упаковки с блузками и юбками. Еще раз пропав в своей сокровищнице, вернувшись, рядом он положил большой пакет с костюмом и рубашками, сверху которого поставил коробки с туфлями для мужчин. Оглядев их пустые руки, он сделал замечание:

— Что же вы, граждане, не озаботились о соответствующей таре? Как вы это понесете? — да, забыла Надежда, не сообразила, что это не супермаркеты из будущего с их фирменными пакетами.

— Ладно, что с вами делать, пользуйтесь моей добротой, — и он полез куда-то вглубь стола и достал несколько авосек — плетенных из ниток сумок, которыми пользовались тогда.

Он с трудом уложил в них все вещи, которые предварительно завернул в плотную упаковочную бумагу, и сунул в руки оторопевшим клиентам. Несмотря на грозный вид, чувствовалось, что нечто человеческое еще в нем теплится, потому что он неожиданно спросил:

— Куда вам столько?

— Мы на городской партийной конференции выступать будем, хор педучилища, а это форма для нас. И спасибо за все, — тут Надя опять совершила несвойственный ей поступок — наклонилась и поцеловала мужчину в щеку, и повернулась на выход. Константин шел, как зомби, неся часть пакетов, он ничего не замечал, видно, никак не мог отойти от увиденного. Никто даже не сообразил, что они не заплатили ни копейки за все это богатство, видимо, все было бесплатным, как при коммунизме, который для многих особых людей уже давно наступил, в отличие от основного населения.

— Эй, певица, — остановил ее нарочито грубый голос, — подь сюды.

И когда девушка сделала это, кладовщик неожиданно сунул ей в руки пакет, завернутый в газету и объяснил: