Читаем Новый старый дивный Мир полностью

— Тут чулочки на всех, только вы это, сильно не болтайте, где не надо, и ими особо не хвастайтесь, — почти прошептал он. А шелковые, так называемые фильдеперсовые чулки, да еще и на ажурной резинке, чтобы плотно сидели на ноге, тогда были редкостью и страшнейшим дефицитом.




Надя также тихо сказала:

— Спасибо вам, — и она взглянула на мужчину и спросила, как того зовут. Он представился Василием Васильевичем, и девушка продолжила:

— Спасибо, Василий Васильевич, от всей души! Вы очень хороший человек!- и уже окончательно пошла на выход.

— Жених-то у тебя есть, певица? — голос мужчины немного дрожал, как будто человек скрывал волнение.

— Друг, тоже Василием зовут, — смущенно ответила девушка, и услышала уже в догонку:

— Повезло парню. Да, давно меня красивые девки не целовали, а ведь был и я — ух! — горечь воспоминаний слышалась в голосе, и на этой лирической ноте дверь в заветный склад и закрылась.

* * *

https://youtu.be/Wm5mt-0UW88?si=G4C6nf3kAY3bY89y — Роман Карцев и Виктор Ильченко — Склад.

https://eho-2013.livejournal.com/1490019.html — Фильдеперсовые чулки.

Глава 24

Разговоры и перезагрузка

Глава 24. Разговоры и перезагрузка.

В коридоре опять был только вахтер, уже не обращавший на вышедших внимания.

— Отоварились чудом, вот и ступайте, пока не отобрали, — так и читалось на его лице.

Так девушка и сделал, потянув мужчину за рукав — никак тот не мог отойти от увиденного.

Все подруги ждали их на улице, удивленные и ошеломленные многочисленным свалившимся богатством в сетках и пакетах.

— Так, девочки, все будем в общаге рассматривать и мерить, а сейчас поехали быстрее, что-то мне нехорошо, — сказала Надя.

Действительно, из-за многочисленных волнений и переживаний сегодняшнего дня, хоть и храбрилась девушка перед всеми, ее внезапно охватила слабость, какая была в больнице. Подруги подхватили ее под руки и и почти бегом повели к остановке.

Хорошо, что автобус подошел быстро и был полупустым, они все расселись в разных местах, старательно делая вид, что не знакомы. Их авоськи, спрятанные под сиденьями, с завернутыми в бумагу вещами, особо не привлекали внимания, у многих были такие же свертки.

Да и уже отошедшая немного на свежем воздухе от дурноты, Надя посоветовала части девушек выйти на одну остановку раньше, а части — позже, чтобы не привлекать внимания пассажиров — как шпионы, ей богу.

Они же с Константином Михайловичем вышли на нужной остановке и потихоньку пошли к общежитию, причем мужчина очень крепко прижимал локоть девушки к себе и, не скрывая интереса, смотрел на Надю. Выходила такая современная парочка — зрелый мужчина прогуливает молоденькую девушку.

Надя задумалась, вспоминая о пережитой ситуации — хотя в Сталинское время и не показывали в открытую свои привилегии чиновники, они существовали всегда. Были специальные магазины и распределители, больницы и поликлиники, школы и детсады, санатории и даже дачи — спец жизнь была неистребима во все времена, хотя и пытались с ней бороться сейчас достаточно активно, но тяга к особой «сладкой» спец жизни была у людей постоянно.

О чем-то думал и мужчина, и потом неожиданно сказал, прервав молчание:

— Вы необычная девушка, — промолвил он. — Я долго думал о вас и понял, чем вы отличаетесь от остальных людей нашего времени. В вас нет страха, нет приниженности перед другими, вы очень гордый и чистый человек.

В голосе мужчины слышалось восхищение влюбленного. Надя даже вздрогнула и отодвинулась, насколько смогла — никогда Штирлиц не был так близок к провалу! Да и любовные нотки, прозвучавшие сейчас в голосе мужчины, ей абсолютно не понравились!

У нее есть Вася, их знакомство ее полностью устраивает. А связь со взрослым мужчиной, да еще и преподавателем, вот этого ей и «даром не надь, и с деньгами не надь», как говорили в знаменитом мультике.

— А этому детдом быстро учит, — как-то грустно и тихо проговорила Надя, опять неожиданно для самой женщины. Это был голос и мысли ее молодой предшественницы.

— Надо уметь себя поставить, чтобы тебя и не гнобили, и в то же время, не «выпендриваться» особо, как у нас говорили. Быть со всеми ровной, спокойной, всем помогать, тогда и тебе руку протянут в нужный момент, и жить будет легче.

— Хорошо, я маленькая попала в детдом, меня как-то сильно не обижали и любили, а вот кто постарше приходил, тем нелегко было. Антон Семенович правильно все рассказал, а ведь у него в колонии бывшие беспризорники были, взрослые, им всем намного труднее приходилось, и воспитанникам, и воспитателям.

— Вы лучше вот что скажите, — перевела девушка разговор, — что там про регистрацию авторства песен? Кто этим занимается? Вы узнавали?

Перейти на страницу:

Похожие книги

О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза