Новый старый год. Антиутопия

Наверное, первый раз в своей жизни Крутой испытал настоящий страх, животный, первозданный. Как, оказывается, все просто. Только что был человек, они парились вместе, плескались в бассейне, строили совместные планы на будущее, и нет его больше. Он стоял ни жив ни мертв за дверью предбанника и краем глаза наблюдал, как в сауну зашел автоматчик. Заглянул в парилку. Убедившись, что в ней никого нет, сорвал с вешалки его, Крутоложина, одежду – джинсы, футболку и кожаную куртку. Вывернул все карманы, какие можно было вывернуть, удовлетворенно подбросил на ладони туго набитый купюрами бумажник, не обратив внимания на то, чьи в нем водительские права, и, довольный, вернулся в дом к другим мародерам, забрав одежду с собой.

– Деньги, деньги ищите! – науськивал грабителей бывший председатель сельсовета. – У него их должно быть много. Он много воровал.

– А-а-а! Падла! – раздался истошный вопль взвывшего от боли мужчины.

И оглушительно затрещала еще одна автоматная очередь.

Затопали сапоги. Затем Крутой услышал разговор.

– Ты что, не мог пристрелить ее в другом месте? Всю кровать испачкал. Такую мебель теперь нигде не купишь. Испанская. А ну быстро сваливай ее на пол, пока матрац кровью не пропитался, – приказал старший.

– Эта сука мне все яйца своей коленкой отбила. Не стерпел я, – превозмогая боль оправдывался насильник.

– Вы сильно не переживайте о потере, – приговаривал местный провокатор. – У них еще две дочки имеются. Старшей уже лет пятнадцать будет. В самый раз пользоваться начинать.

Услышав эти слова, Крутоложин обрел чувство реальности. Девочки. Света и Валя. Надо хоть их спасти. Родителям все равно ничем уже не поможешь. У него тоже была дочь. Валина ровесница.

Андрей тихо, по-кошачьи, снял с вешалки махровый халат Самохвалова и незаметно юркнул в прихожую. Здесь, к его счастью, никого не было. Мародеры орудовали в комнатах, переворачивали мебель, вытряхивали все из шкафов в поисках тайника, где должны были, по словам деревенского осведомителя, храниться сотни тысяч долларов. Он подобрал с пола Иринин дождевик и, как был, босиком вышел во двор, обогнул лежащее на асфальте тело своего компаньона и пошел подальше отсюда по холодной осенней грязи.

У развилки, где проселочная дорога, ведущая к дому Игоря, сливалась с шоссе, он встретил девчонок. Они брели по лужам, укрывшись под одним зонтиком, и внимательно рассматривали собранные листья, потому не сразу заметили его. А когда увидели, то дружно захохотали.

– Дядя Андрей, вы в папином халате и мамином дождевике похожи на привидение, – сказала старшая, Валентина.

Он молча подошел к девчонкам, обнял их и твердо сказал:

– Вы сегодня будете ночевать у нас.

– Ура! – радостно закричали девочки.

– А папа с мамой нас отпустили? – спросила послушная Света.

– Думаю, они бы не возражали, – ответил дядя Андрей.

– А где они? Дома? – задала вопрос Валя. – Я схожу домой. Надо взять учебники и тетради. Чтобы завтра утром сразу от вас пойти в школу.

– Туда нельзя, девочка. Там милиция, – сказал Крутоложин.

– А что случилось? – встрепенулись они.

– Ничего страшного, – соврал он. – Папин джип оказался в розыске. Они уехали выяснять, как это случилось.

– Вечно у них с машинами что-нибудь случается, – проворчала младшая.

Вечером, когда девчонки, вдоволь насплетничавшись, улеглись спать, Андрей, несмотря на протесты жены, решил вернуться в дом Самохвалова. С большим трудом ему удалось поймать частника, согласившегося за блок сигарет отвезти его за город.

Ни в окнах, ни во дворе свет не горел. Это его успокоило. Он двинулся дальше и в темноте чуть не запнулся об Игоря. Он лежал на том же самом месте, что и вечером, только вокруг его тела уже успела засохнуть кровавая лужа. Крутой взвалил на себя бездыханного товарища и оттащил его на газон. Затем, крадучись, поднялся на крыльцо.

В доме тоже было тихо.

Он не стал зажигать свет и двигался по коридору вдоль стенки, то и дело в темноте натыкаясь на валявшиеся повсюду предметы. Так он добрался до спальни. Свет полной луны, проникавший через незашторенное окно, щедро освещал всю комнату, и даже за кроватью на полу можно было разглядеть контуры полуобнаженного тела. Ирину он взял на руки, кое-как протиснулся с ней через заваленный коридор, вынес из дома и положил рядом с мужем на траву.

Ворота гаража были широко распахнуты. Ни джипа, ни спортивной машины, на которой ездила Ирина, в нем не было. Крутоложин впотьмах отыскал штыковую лопату и вернулся на лужайку. Он не стал рыть глубокую могилу, но все равно провозился с похоронами не меньше двух часов.