Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки»

Наращивание этой совокупной мощи может осуществляться разными способами. Возможно продолжение «игры с нулевой суммой» – ориентации на собственное усиление за счет партнеров или соседей. «Речь может идти о выборочном, избирательном сотрудничестве, которое, собственно, и лежит в основе нынешних принципов международных связей».[78] Но нельзя исключать и поворота к более конструктивному пути – объединению ресурсов с наиболее культурно близкими участниками международной системы.

Глава вторая ФАКТОР США: ПРЕДЕЛЫ КОНСТРУКТИВНОГО ЛИДЕРСТВА, ИЛИ КОНТЕКСТ ВТОРОЙ – РЕГИОНАЛЬНЫЙ

Они такие же, как мы

Внешняя политика США после холодной войны направлена на сохранение и укрепление американского могущества в мире и недопущение появления относительно сопоставимых по силам конкурентов. Такая стратегия вполне объяснима с позиций национальных интересов Соединенных Штатов и имеет глубокие корни в истории и культуре, формирующих структуру американского общества и определяющих внешнеполитическое мышление.

Лидерство, основанное на безусловном понимании того, что именно американские ценности являются наиболее естественными для комфортного и безопасного существования индивидуума, было и остается центром внешнеполитического мышления единственной сверхдержавы. Яркое его проявление – активное вмешательство в дела всей международной системы, в условиях глобальной нестабильности оно уже само по себе ведет к поддержанию мира в разбалансированном состоянии, особенно в условиях необходимости самим США отвечать на новые вызовы извне и изнутри. Результатом этого становится переход Америки в качество великой державы в более традиционном смысле этого слова.

Действия Вашингтона в отношении новых, растущих центров силы – Китая и Индии в первую очередь – свидетельствуют об объективной оценке США новой международной реальности. В мире происходит уже, по всей вероятности, необратимый процесс смещения политического и экономического центра в Азиатско-Тихоокеанский регион. Пока тенденция усиления азиатского вектора мировой политики не подкрепляется возникновением там новых глобальных центров силы, способных уравновесить США и их союзников. Однако в перспективе по крайней мере один из таких центров может стать основой для возникновения нового типа биполярного противостояния, не основанного на существовании мощной идеологической альтернативы и, стало быть, менее устойчивого.

Второе место в списке стратегических приоритетов США занимает исламский мир. Его государства не могут даже теоретически рассматриваться в качестве полюсов силы. Однако вызов, который несет в себе негосударственная и несуверенная форма организации общества, продвигаемая наиболее пассионарными представителями исламских движений, может иметь гораздо более экзистенциальный характер, нежели конкуренция со стороны классических государств Азии.

На этом фоне Европа, включая Россию, не может занимать больше центрального места в глобальной стратегии США. Во-первых, с их территории не исходит угроза нападения на американскую метрополию или объекты за рубежом. Во-вторых, две основные задачи этой глобальной стратегии – предотвращение появления равного по силам соперника и универсализация американских ценностей – находят несравнимо большее приложение за пределами Евразии. Отсутствие же здесь американских жизненных интересов и, наоборот, большое количество интересов второго уровня являются ограничителями способности США играть на пространстве между Атлантикой и Владивостоком роль конструктивного лидера.

Такая стратегия вполне адекватна с точки зрения национальных интересов США. Однако в современных условиях она не только становится препятствием формированию новой конфигурации баланса сил в мире, но и выступает в качестве серьезного ограничителя для осуществления самими Соединенными Штатами функции конструктивного лидерства. При этом проявляется этот ограничитель в отношениях как с традиционными союзниками, так и с потенциальными, хотя и все более важными партнерами. Практические действия Вашингтона, направленные на предотвращение угроз со стороны несистемных участников мировой политики или потенциальных держав – конкурентов для американского могущества, ведут к ослаблению безопасности в Евразии.