Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки»

Во-вторых, налицо усиление национального контроля над международным бизнесом с использованием инструментов антимонопольной политики и более активное регулирование процесса слияний и поглощений, которое в ряде случаев (ЕС) успешно проводится под флагом антимонопольной деятельности. В-третьих, идет процесс создания корпораций – «национальных чемпионов» и внедрение инструментов, ограничивающих доступ транснациональных корпораций (ТНК) и иностранного капитала в целом на внутренние рынки. И, наконец, в ряде случаев происходит просто переход к прямому управлению и владению в ряде отраслей и предприятий.

Следствием усиления вмешательства государства в экономику становится, как отмечают российские экономисты, возвращение хозяйствующим субъектам гражданства и связанных с этим обязанностей. Происходят последовательная политизация международных экономических отношений и рассмотрение вопросов экономического и социального развития через призму обеспечения национальной безопасности.

Пока в наибольшей степени эти явления характерны для добывающей и высокотехнологической отраслей. Так, в результате произошедшего за последние годы перераспределения сил в мировой энергетике большинство стран-субъектов отказались от универсальных принципов свободного рынка и глобальных институтов. Укрепляется суверенный контроль над ресурсами, частные ТНК западных государств утратили контроль над добычей (сегодня их доля не превышает в данной сфере 7 %) и начали терять позиции в контроле над транспортной инфраструктурой. В этой связи в ближайшие годы участниками энергетических отношений будут все в большей мере становиться государства и их группировки, сами же отношения будут определяться в первую очередь соображениями безопасности и контроля и только затем экономической выгоды.

Произошла секьюритизация энергетической проблематики. Так, на волне общественно-политической истерии, связанной с газовым конфликтом между Москвой и Киевом в январе 2006 года, российские энергетические компании стали восприниматься многими в Европе как угроза безопасности, что подтолкнуло рост протекционистских настроений. Их проявления были заметны на национальном (заявления Ангелы Меркель о необходимости защиты от инвестиций из РФ) и наднациональном уровнях.

Ярким примером последнего, как отмечают российские эксперты Дмитрий Суслов и Андрей Белый в статье с символическим названием «Энергетическое 11 сентября», стало предложение Еврокомиссии о разделении работающих на рынке ЕС компаний на производящие и транспортно-распределительные, реализация которого в случае одобрения заблокирует выход «Газпрома» на энергораспределительный рынок Евросоюза. Стали даже звучать призывы любыми средствами защититься от российской «энергетической агрессии», в том числе такими экстравагантными способами, как создание «энергетического НАТО».

В сфере высоких технологий и новой экономики в целом политический фактор играет все более решающее значение для развития инноваций. Одна из главных предпосылок установления кооперационных отношений – высокая степень доверия между партнерами. Оно в свою очередь возможно лишь в условиях конструктивных политических отношений между представляющими этих партнеров государствами. В ситуации же плохих политических отношений, связанной с ними подозрительности к представляющим данную страну экономическим субъектам и политизации торгово-экономических отношений вероятность развития успешных кооперационных связей незначительна.

Уже в перспективе ближайших лет можно ожидать инициатив по возвращению госрегулирования и в область финансов. Проблема бесконтрольности данного сектора и возможности его использования международными террористическими сетями уже несколько лет подводит наблюдателей к мысли о необходимости если не ограничить свободное передвижение капиталов полностью, то усилить в данной сфере надзор со стороны регуляторов и контролирующих агентств. Не устоял перед тенденцией к секьюритизации даже Интернет. Так, правительство США серьезно думает о создании безопасной правительственной сети, не зависимой от Интернета, для уменьшения уязвимости важнейших видов федеральной деятельности от кибер-атак. В перспективе такая практика может привести к суверенизации не только правительственных, но и корпоративных сетей.

Общим следствием усиления вмешательства государств в регулирование мировой экономики становится, как это ни парадоксально, усиление неопределенности как в динамике основных происходящих в ней процессов, так и в реакции на них со стороны ведущих субъектов мировой экономики. Суверенные бюрократии, отвечая на вызов, брошенный их работодателю-Левиафану финансовой и информационной глобализацией, вмешиваются в просто не свойственные им ранее сферы деятельности или же действуют в рамках новой реальности, которая возникла в тех областях экономической жизни, где государство всегда играло важную роль.