Новый Вавилон

— Беру последние слова назад, Ми-Ча, — сказал Бабу. — Этот подъемник все еще работает. И его включали всего несколько часов назад.

Диоп нажал на кнопку, и турбины медленно ожили.

— Если посмотрите на дальние кабины, то заметите, что сами они покрыты снегом, а на кабелях его нет. Единственное разумное объяснение — кабины передвигались. Причем недавно. Снег выпал утром.

Ми-Ча так удивилась, что разжала пальцы и едва не выронила планшет. Ей трудно было поверить, что кто-то мог сделать такой вывод, просто глядя на снег. Она подняла голову и посмотрела на вершины, где исчезали кабели.

— А что там наверху?

— Частное пространство, — ответил ее босс. — Одно из самых обширных в мире, вокруг ультразащищенного особняка «Курорт Хайбер». Он принадлежит промышленнику-миллиардеру.

— Уверен, что именно Хан использовал этот подъемник, чтобы добраться сюда! — воскликнул Бабу. — Как на Тетаману. Чтобы попасть туда, куда попасть невозможно, он телепортируется на максимально близкое расстояние, а остаток пути проделывает на каком-нибудь старом виде транспорта. На яхте. Или на подъемнике.

— Включай эту хреновину, Бабу! — приказал Артем. — Я поднимусь, а вы телепортируйтесь как можно ближе к зданию.

27

Канатная дорога в Гульмарге, Гималаи, Кашмир

Одно долгое мгновение Тане Прао стоял в открытой гондоле над трехсотметровой пропастью, не понимая, что с ним происходит. Левой рукой он коснулся груди, поднес ладонь к глазам, увидел кровь, приоткрыл рот и последним рефлекторным движением провел окровавленной рукой по лицу.

Таким его и запомнили Клео и Лилио — с выражением дикого ужаса на лице, перепачканном кровью. Прао попытался устоять, привалился к стеклянной стенке, собрал последние силы, снова направил винтовку на журналиста и учительницу, но кабина внезапно дернулась и переместилась на метр вперед. Оружие полетело в пропасть.

Белое безмолвие Гималаев разорвал звук второго выстрела, и в груди торговца появилось еще одно отверстие.

Тане Прао рухнул на пол кабины.

— Он был лишним, так ведь?

Клео и Лилио обернулись на голос и увидели, что над ними навис мужчина в куртке «Аннапурна», капюшон был накинут на голову, в руках он держал винтовку.

— В-вы… В-вы… — заикаясь, пробормотал Лилио. — Вы… полицейский?

— Спасибо… — невпопад сказала Клео.

Она смертельно окоченела и больше всего на свете сейчас хотела бы сдаться наконец полиции, все им объяснить и вернуться к прежней, тихой и спокойной, жизни.

Их спаситель осторожно спустился по замерзшему склону, на ногах у него были ледоступы. Клео и Лилио так и стояли у края пропасти.

— Ваши приборы заблокированы? — спросил незнакомец, глянув поочередно на их руки.

— Да… — кивнула Клео. — Я сдаюсь. Мне холодно. Я согласна закончить свои дни в тюрьме, если там натоплено.

— Я сейчас вам помогу.

Снайпер продолбил в снегу ступеньки прикладом винтовки, спустился по ним и резким движением стянул шлем.

— Дайте руку.

Клео подчинилась охотно — ей не терпелось покинуть страшное место. Снежинки таяли на светлых волосах мужчины.

Все произошло так быстро, что она не успела ничего понять. Внезапно блондин толкнул ее в грудь, Клео взмахнула руками, попыталась ухватиться за Лилио, и оба заскользили вниз. Клео не верила, что это происходит наяву.

Убийца развернулся и двинулся прочь, не дожидаясь, когда скользящие к обрыву мужчина и женщина сорвутся вниз и насмерть разобьются о каменные зубья скал.

Эксклюзивное интервью президента Галилео Немрода, данное Лилио де Кастро для «Индепендьенте Планет», часть 3/3

Галилео Немрод: Напомню, что в начале XXI века жертвами теракта, совершенного в одном из государств, стали тысячи человек. После чего целую нацию объединил страх. Как другие нации объединяют нищета и голод.

Лилио де Кастро (покачав головой в знак несогласия): Я признаю, президент, что до принятия Конституции 2058 года люди могли чувствовать себя скорее австралийцами, русскими, японцами, турками, чем землянами, но СМИ, интернет, телевидение, радио, кинематограф открывали окна в мир. Разве умный итальянец предпочел бы защищать идиота-соотечественника, а не красавицу-туниску?