Новый век начался с понедельника

Для начала Платон рассказал Саше только что им придуманный анекдот:

– «У Вас уже нано технологии? А у нас всё ещё делают вручную! Стало быть, у Вас всё ещё… онано технологии!».

И это чуть не привело к семейному скандалу.

– «Опять Вы о всякой ерунде болтаете!» – возмутилась неожиданно вошедшая хозяйка.

– «Да, нет!» – испуганно оправдывался муж.

– «А я слышала, про онано!» – не унималась Наталья.

– «Да ты что? Это не о том!» – вмешался Платон, переглядываясь с несколько растерявшимся другом.

– «Ты, что? Боишься меня?!» – злорадно и довольно спросила Наталья мужа.

– «А яйца всегда сковородку боятся!» – чуть осмелел хозяин.

– «Ты, наверно, уже онанист?!» – вдруг разозлилась Наташка, неожиданно переходя грань дозволенного.

– «Нет! Я куклоёб!» – в свою очередь, возмущаясь, схамил хозяин, обиженным выходя из комнаты и ставя жену в совсем неловкое положение перед гостем.

К счастью в этот момент вошла Ксения:

– «А что это Саша вышел какой-то расстроенный? Вы его обидели, что ли?!».

– «Нет! Сам себя обидел!» – села Наталья нога на ногу и снова завелась о муже.

– «Он совсем некультурный!» – начала, было, она опрометчиво.

– «Ты, что? С ума сошла?!» – грубо оборвал её, не выдержавший такой несправедливости, Платон.

– «Сашка-то?! Некультурный? Ну, ты мать, даёшь!» – продолжал он искренне недоумевать, поглядывая на смутившуюся было Ксению.

– «Да он культурней всех нас вместе взятых!» – перевёл он свой красноречивый взгляд теперь на обеих двоюродных сестёр.

И Платон решил поучить раскованную, перейдя в наступление:

– «Вот ты села нога на ногу! Ты хоть знаешь, что это некультурно? Это даже вредно не только мужчинам, но и женщинам, особенно во время еды!».

– «А все так сидят!» – удивлённо возразила Наталья, на всякий случай, снимая ногу с ноги.

И вовремя. Ибо «Учитель» продолжил:

– «Так сидят только надменные неучи! А знаешь, что означает этот жест?».

– «Нет! А что?!».

– «Этот человек говорит, что он на всех присутствующих свой член положил! Он словно говорит собеседнику: Вот видишь, я положил…. У меня уже его нет, и я могу сесть теперь вот так! А женщина? Тоже! Я на Вас, на всех, тоже положила принадлежавший мне член! Поэтому теперь тоже могу сесть вот так!».

Взволновавшаяся Наталия, сначала опять было водрузила, но теперь другую, ногу на ногу, но тут же, не на шутку смутившись, сняла её, поставив на место, в исходное положение.

Но Платона было уже не остановить.

– «Я даже по этому поводу стишок сочинил!

Так это же плевок в лицо?!
А может даже ниже?
Рифмуется вполне «яйцо»!
Оно с лицом ведь… иже!».

Во время затянувшейся речи друга, в комнату вернулся Александр. Женщины вышли, оставив хозяина поплакаться гостю. Причём Ксения это сделала тактично, а Наталия из-за тактических соображений.

Саша пожаловался Платону, что его жена не так давно сказала ему, что он ей безразличен. Поэтому он долгое время с нею не разговаривал, демонстрируя своё безразличие, несмотря на множество её попыток со временем вернуть всё на круги своя.

Но на этот раз молчание мужа длилось так долго, что жена испугалась, и решила, с одной стороны, проверить, не безразлична ли она ему, а с другой стороны, исправить положение и развеселить, разговорить мужа.

Утром выходного дня Наталья нацепила на лицо неброскую карнавальную полумаску, и так проходила почти весь день. Первым, часа через два после пробуждения, это увидел их сын Сергей, но отцу ничего не сказал.

Саша же увидел это совершенно случайно, уже к вечеру, неожиданно столкнувшись с женой в дверях комнаты. Периферическим зрением своего, опущенного к полу лица, он увидел обезображенное лицо жены.

– «О! В Кащенко, что ль, подарили?!» – неожиданно выдал он.

Платон от души посмеялся над рассказом друга, но был перебит, первой нарушила молчание Натальей, миролюбиво предложившей мужчинам: