Новый военный гуманизм: уроки Косова

Черномырдин отреагировал на усиление бомбардировок неожиданно жестким заявлением². Он решительно опроверг утверждение Клинтона о том, что «Россия сейчас помогает Белграду найти возможность принятия условий [НАТО]» и что стратегия НАТО способствует укреплению отношений между США и Россией. Напротив, «новая стратегия НАТО, первый практический пример которой мы наблюдаем в Югославии, привела к серьезному ухудшению взаимных связей России и США», развитие которых задержалось на «несколько десятилетий». Усиление бомбардировок, и особенно их нацеленность на гражданские объекты, также радикально изменили российское общественное мнение, понизив долю людей, позитивно настроенных по отношению к США, с 57% до 14%. Русские перестали расценивать Соединенные Штаты как модель, «достойную подражания», и теперь считают, что Америка «утратила моральное право называться лидером свободного демократического мира». Черномырдин предупреждал, что, если события и дальше будут развиваться подобным образом, это приведет к самым печальным последствиям. Он также выразил уверенность в том, что Китай и Индия входят в число государств, согласных с позицией России, ибо позиция эта правильна. Судя по намекам, которые мелькали в средствах массовой информации и читались между строк, Индия и Китай, по-видимому, в этом не одиноки, и действиями цивилизованных государств обеспокоено или даже напугано все международное сообщество, — таково еще одно отражение великой пропасти, отделяющей «идеалистический новый мир» с его случайными попутчиками от «упрямых раскольников».

Давайте же проследим дипломатическую летопись, задавшись вопросом о том, каким образом события дошли до такой стадии, на которой Черномырдин и Клинтон стали интерпретировать их в столь различной манере.

Бомбовые удары, видимо, были предприняты в первую очередь по инициативе США и Соединенного Королевства после того, как делегация ФРЮ отказалась принять условия соглашения (промежуточного) в Рамбуйе. Внутри НАТО такзке были разногласия, которые отразил заголовок статьи «Нью-Йорк Таймс», звучавший так: «Между большими державами на переговорах по Косову появились серьезные разногласия». Одна из проблем возникла по поводу развертывания наблюдательских отрядов ОБСЕ. Европейские державы хотели просить Совет Безопасности дать санкцию на их развертывание, что соответствовало договорным обязательствам сторон и международному законодательству. Однако Вашингтон отказался утвердить «чреватые головной болью» слова «дать санкцию», сообщала «Нью-Йорк Таймс», хотя в итоге согласился с формулировкой «одобрить». Администрация Клинтона «стояла на своем, полагая, что НАТО должно быть способно действовать независимо от Организации Объединенных Наций». Ведущий стратегический аналитик объяснял позицию США тем, что «просить одобрения от Совета Безопасности все равно что вынудить его наложить вето на наши действия» в согласии с принципами Хартии ООН³.

Разногласия в рамках НАТО на этом не кончились. Кроме Британии (ныне независимой в своих действиях не более, чем Украина в догорбачевские времена), страны НАТО, как оказалось, скептически относились к тому, что Вашингтон предпочитает действовать силой, и были раздосадованы тем, что госсекретарь Олбрайт «бряцала оружием» — они сочли это «неуместным на такой хрупкой фазе переговоров», хотя «представители США неумолимо придерживались жесткой линии»⁴.

На сегодняшний день мы располагаем весьма скудной информацией о дипломатических взаимодействиях⁵. По-прежнему не освещаются даже решающие элементы их летописи, абсолютно доступные для обозревателей, в том числе условия Соглашения в Рамбуйе, которые в итоге были переданы Сербии и ФРЮ в виде ультиматума, т. е. «примите их или вас разбомбят» и, стало быть, несостоятельные с точки зрения международного законодательства, — но ведь последнее есть старый, дискредитированный стиль, от которого мы сегодня наконец избавляемся и поэтому можем делать то, «что кажется нам справедливым». Однако условия соглашения так и не стали доступными для широкой публики. Чтобы понять, почему это произошло, важно рассмотреть, в чем они, собственно, состояли.