Новый вор

Перелесов вспомнил хмельные рассказы отца, как Пра в тридцатых годах ходила с комсомольцами по избам, плевала в иконы, наглядно показывая несознательным согражданам, что Бога нет. А когда вышла в начальство, гоняла колхозников высаживать в снег свеклу, как учил народный академик Лысенко. А потом вместо того, чтобы спасать отца, погибавшего в театральной студии ЗИЛа, прогуливалась по набережной под ручку с человеком со щелкающей фамилией, который потом застрелился. Неужели она тоже хотела починить мир?

«Мир похож на пылесос, — продолжила после паузы Пра. — Наберет дряни и пыли, а потом вырубается. А кто сунется чинить — тому эту дрянь и пыль в морду. Может быть, не сразу, а как у нас — через семьдесят лет, но обязательно. Где ты был? — строго посмотрела на Перелесова. — Почему от тебя пахнет вином?»

«В раю, — Перелесов вдруг подумал, что Авдотьев неправильно обозначил разницу между ними. — Зря он починил пылесос, — сказал притихшей и как будто уменьшившейся в размерах Пра. — Я выброшу его на помойку вместе с дрянью и пылью, — похлопал себя по карману, где лежали полученные от матери доллары, — и куплю новый!»

5

Перелесов разговаривал по телефону с экономическим чекистом Грибовым, когда секретарша сообщила ему, что заказала пропуск Авдотьеву на семнадцать часов. Перелесов удивленно поднял бровь, но секретарша сунула ему под нос служебный листок под черной «шапкой»: «Министр по развитию и благоустройству приграничных территорий» с начертанным его рукой распоряжением: «Авдотьев. Четверг. 17.00. В график».

Перелесов разговаривал с Грибовым по особому смартфону с хаотично бегающей по черному экрану красной огненной точкой. Глядя в непроглядный экран (хищно ловящий голос телефон необязательно было прижимать к уху), Перелесов сам себе казался мечущейся внутри адской тьмы точкой. Инновационное чудо техники было предназначено исключительно для общения с Грибовым. «Сейчас пишут все и везде, — объяснил экономический чекист. — У этой штуки много функций, но нам хватит двух. Никто не сможет записать наш разговор. Никто не сможет подслушать наш разговор, даже если будет дышать тебе или мне в ухо».

После ухода Грибова Перелесов включил в кабинете телевизор, положил рядом смартфон, отошел на несколько шагов. И… не услышал диктора, призывавшего зрителей откликнуться сердцем на всероссийский инаугурационный молебен, приуроченный ко дню вступления в должность победившего на выборах президента. В этот счастливый для страны весенний день во всех храмах, мечетях и синагогах должны были состояться торжественные богослужения и что-то вроде крестных ходов под усиленный специальными средствами колокольный звон. По задумке устроителей его должна была услышать вся Россия — от роддомов до кладбищ. Дремлющее население России отнеслось к колокольной задумке как обычно, то есть никак. Чего нельзя было сказать о китайских туристах. На день молебна в одной только Москве их ожидалось на миллион больше.

Это было невозможно и преждевременно, но Перелесову показалось, что вместо слов телевизионного диктора он уже слышит плывущий над страной мобилизационно-умиротворяющий звон. В приграничных регионах, за развитие которых с недавних пор отвечал Перелесов, он не обещал быть густым, как правильно (православно) сваренное малиновое варенье — маловато было храмов с колокольнями. Теоретически от одного до другого можно было долететь на самолете, да вот беда — не существовало таких маршрутов. Предлагался, конечно (как без этого?), аварийный вариант — силами армии ударно разметить границу России мобильными щитосборными часовнями с бумажными иконами и пластмассовыми, с динамиками внутри, колоколами, но он свидетельствовал об очевидной беспомощности Перелесовского министерства — задача решалась Министерством обороны, в чьем ведении находились строительные отряды и динамики. Перелесов как мог противился этому варианту.

Когда вопрос обсуждался на закрытом совещании, премьер-министр (Перелесову шепнула об этом знакомая из секретариата главы правительства) заявил, что накажет его за малое количество храмов и бюрократические палки в колеса аварийному военному плану.