Новый враг

Зайдя, само собой, осмотрелся. Ничего так, респектабельно. Попали мы в гостиную, и из нее было всего два выхода – один, по-любому, в спальню, а второй – фиг знает. Усевшись в кресло, на которое махнул Щукин, стал наблюдать, как тот, в свою очередь, заполняет бокалы у бара. О, и стакан с соком.

– Наверное, стоит представиться по-людски, – протянул мне стакан подошедший старик. – Щукин Антон Геннадьевич, – передал он один из бокалов Беркутову, после чего сел в пустое кресло. – Боец ранга «мастер», стихия огня. Раньше принадлежал клану Дориных, ныне, как ты знаешь, уничтоженному, – замолчав, покрутил он у глаз своим бокалом с чем-то красным, после чего сделал глоток и продолжил: – Занимал должность главы первой тысячи до Беркута, – кивнул он на Жень-Женя, – после чего был назначен телохранителем одного из сыновей главы клана, но, как видишь, не уберег. После окончания войны принес клятву верности главе рода Тюниных, после его смерти свободен, как ветер в поле. Вопросы?

Помолчал, раздумывая.

– Чем занимался у Тюниных?

– В основном обучением тех, на кого укажет глава, но по факту всем понемногу.

То есть он не был телохранителем главы и не просрал второго подопечного. Это радует.

– Есть мысли, кто мог навести на вас артиллерию под Байкалом?

На этот вопрос он ответил не сразу, предварительно глянув на Беркутова и немного подумав.

– Нет. Из тех, кто знал координаты штаба, сейчас в живых только я, Беркут и старейшина рода Симоновых. Тогда он был главой, но смерть двух старших сыновей под той самой артиллерией сильно его подкосила. Он почти сразу после окончания войны… настоящего окончания, – уточнил он, – передал пост своему последнему сыну, а ему тогда чуть больше двадцати было. Беркутов? Не верю, он у нас фанатик, – на что сам Жень-Жень просто фыркнул. – Симонов? Видел бы, во что он превратился после Байкала, тоже не поверил бы. Я? – усмехнулся он. – Ну, как вариант. Правда, немного безумный – но вариант. Мало ли какую я обиду на Серегу затаил. Может, и правда был готов жизнь положить.

– Просто скажи прямо, что это не ты, – изобразил я усталость от его словоблудия.

– Не я, – усмехнулся он очередной раз, сделав глоток из бокала.

Не врет. Получается, тот самый Симонов? Как-то мне плевать на данный момент.

– Что ж, – покрутил я свой стакан в руке. – Пока вопросов больше нет. Тогда моя очередь рассказывать, так? Хм, – задумался я о том, что можно рассказать. – Сакурай Синдзи, шестнадцать лет. Ранг «ученик» в рукопашном и стрелковом бое. В десять лет остался без родителей, которые меня фактически бросили. При помощи соседей, которые меня подкармливали, протянул достаточно, чтобы втереться в доверие к хозяину одного из токийских клубов. На пару смогли поднять популярность этого клуба. Мужик оказался правильный, и в деньгах я особо не нуждался, правда, я начал копить на свое дело, и все вернулось, как было. Дело я все же открыл. После нескольких перестановок личного состава, пары смертей и кучи нервов все же смог называться хозяином в этой конторе. С тех пор причин для… перестановок не наблюдается. Рассчитываю на Герб в ближайшем будущем, насколько ближайшее – не знаю, но до старости ждать не намерен. Могу и сейчас, в принципе, кипеш начать, но тогда, боюсь, вы первые пострадаете.

– Мы сюда приехали не на жопе ровно сидеть, – подал голос Беркутов.

– Зачем ты сюда приехал, я уже не уверен, – склонил голову набок, – а вот гражданские хотят именно этого.

– Кхм, – замялся он.

– Смысл своих планов и чаяний я вам не скажу, рановато, но после Герба нацелюсь на клан.

– Кхе, – чуть не подавился Щукин. – Высоко берешь.

– Все реально, пояснять не буду, спроси у Жень-Женя. Я ему как-то объяснял.

– Было дело, – кивнул Беркутов.

– Главная проблема сейчас – это наша общая слабость. Даже для первого пункта, то есть Герба, а уж для клана там и вовсе… – махнул я рукой. – Впрочем… – задумался я. – Глаза стараюсь держать открытыми, может, и появятся новые варианты.

– Чем мне предлагаешь заниматься? – спросил Щукин.

– Пока не знаю, – пожал плечами, – уж больно неожиданно ты появился.

И только сейчас осознал, что общаюсь на «ты» с незнакомым человеком, который прожил больше, чем я в обеих жизнях, и пока он как минимум не работает на меня, это все же невежливо. Но старик первой же фразой в дверях настроил меня на такое обращение и ни разу не поправил. Даже намеком.

– Да как-то так получилось, – произнес он задумчиво, уставившись в свой бокал. – А скажи-ка мне, парень, есть ли у тебя враги?

– В целом, или насчет повоевать?

– И то, и другое, – ответил старик.

– Враги есть, я, правда, еще не знаю, кто они, но есть.

– Это как? – поинтересовался Щукин.

– На меня несколько раз напали, с жертвами, но кто это был, все еще выясняется.

– Понятно.

– Так вот, враги есть, есть и недоброжелатели, но с ними мне воевать сейчас не с руки. Зато есть одна мысль, которую надо обсудить всем миром, и если мы к чему-нибудь придем, то где-то через полгода-год… – замолчал я, обдумывая как об этом сказать, – можем ввязаться в войну. Полномасштабную.