Новый взгляд на историю Русского государства

Так были ликвидированы, по словам „сына Арабского шаха“, Железным витязем-Тимуром два заволжские великолепные Сарая да вдобавок еще и Хаджи-Тархан, под именем которого, может быть, здесь надо подразумевать Тмутаракань русских летописей, так как Ас-таракань под именем Астрахани существует и теперь.

Действительно ли их разрушил Тимур, а не просто покорил бывшие тут форпосты генуэзцев и пришедшего с ними Тевтонского Teutsche = Deutsche) ордена, самое имя которого происходит от имени Германии Terutschreich, обратившееся затем в Deutschland. Во всяком случае с Тимуром связывается и возникновение в это время в Крыму караимства, религии средней между иудейством и исламом.

Только в этом смысле и необходимо (?) понимать финал борьбы Токты (или Локты) с Железным завоевателем — Тимуром, где на смену выступает некий Идику (или Эдигей), имя которого напоминает слово — iudicus[355] (иудейский — ср. лат. judex, ius — судья). Вот этот интересный рассказ[356], „О том, как Идику обманул Тимура“.

Идику послал гонца к своим родичам соседям и к племени левой (северной стороны) — все они принадлежали к числу сторонников и друзей его — сказать, без ведома о том Тимура, чтобы они откочевали из своих родных краев, направляясь туда, где трудные пути сообщения и много опасностей, иначе Тимур рассеет их и погубит всех. Они последовали тому, что предписал им Идику, и шли, не останавливаясь.

Узнав, что люди его ускользнули от Тимура, Идику сказал ему:

— О владыка наш, эмир! Есть у меня громадное множество родичей и домочадцев, но они не безопасны, ибо после моего ухода им приключаются обиды и притеснения от Токты. Я не сомневаюсь, что он погубит и истребит их всех до единого. Пока я сам защищен против него по милости вашего величества, он будет вымещать злобу своего характера на моих домочадцах и родичах. Ведь я наладил нить этих его столкновений с тобою и свергнул его в теснины бедствия и лохмотья поражения. Во всяком случае мне не весело на душе, что они живут в одном с ним месте. И может ли жизнь быть мне приятной, пока мои друзья — соседи Токты? Если твой светлый разум разрешит послать гонца к этим многочисленным племенам с высочайшим монаршим наказом откочевать от Токты и улучшить свое положение, то мы все будем жить под твоею достославною тенью в твоих плодоносных садах благоденствия, покрытых листвою. Мы высвободимся из гладкой степи этого Дешта, завершивши наши минувшие бедствия и проведем остальное время в твоих вертоградах, у подножия которых протекают реки. Но выше всего высочайший разум твой. Для рабов первое дело — следовать тому, что он постановляет“. Тимур сказал ему:

— Ты пальмочка твоего народа и столбик, стерегущий его. Ты уже исходил эти дороги. Иди сам.

Идику — только этого и хотевший — сказал:

— Все люди — рабы твои и твои послушники, следующие твоему желанию. Кого ты признаешь достойным какого-либо дела, для того любой труд легок.

— Ты первый затеял это дело, — ответил Тимур, — так будь и исполнителем его. Ведь не требует чужого решения тот, кто сам повелитель города.

Присоедини ко мне, — сказал Идику, — одного из князей с монаршими указами относительно того, что решит твой высочайший разум.

Тимур согласился с ним, исполнил его желание и дал ему того, кого пожелал сам Идику. Но по уходе его Тимур понял, что тот обманул его. Он отправил к нему гонца с приказанием вернуться к нему для совещания, которое случайно подвернулось, но когда гонец предстал перед Идиком и сообщил ему для чего он прислан, то сказал ему и бывшему при нем князю:

— Отправьтесь к вашему господину, облобызайте его руки и сообщите ему, что сроку моего общения с ним пришел конец, и что я далее неподвластен ему, ибо страшусь бога.

Им нельзя было грубо отнестись к нему в таком их критическом положении. Поэтому они ласково распростились с ним, повернули назад и уехали, не останавливаясь. Тимур воспылал на Идика великим гневом. Со злобы на него он чуть было не убил себя и испил из горькой чаши, как сказано в коране: „Настанет день, когда беззаконник станет кусать руки свои“. Но не нашло на него желание двинуться на Иди-ка, и он отправился в свои владения в Самарканд, оставив его в покое.

Вот как кончилось дело Тимура в Дешт-Берке, так что говорят: „не перехитрил Тимура никто кроме Идику...“

Когда последний присоединился к своим сторонникам, приятелям и наперсникам, он принялся за разведку дел Токты и вооружался к отражению его, не будучи в состоянии починить то, что разломал. Он поставил у себя особого султана и особого хана (священника), созвал к нему предводителей левой (т. е. северной) стороны и начальников племен ее. Они вняли его зову и прибыли к нему, будучи сильнее других и безопасны от злобных действий Джагатайцев и несправедливости их. Вследствие этого султан его усилился, и хан обогатился целыми караванами полчищ, основания его в столице утвердилися, и столбы его власти возвысились».