Новый взгляд на лето (СИ)

— Хочешь сказать, что это ты её ещё пожалела? — Подняв брови, Инглинг приобнял меня за талию и подтолкнул куда-то в сторону. — Идём завтракать. Я уверен, что ты голодна.

— Я готова съесть даже тебя, — я щёлкнула зубами возле самого носа парня и, громко рассмеявшись от выражения его лица, выпуталась из объятий и понеслась на всех парах вперёд. — Догоняй, милый мой.

Догнали меня уже на кухне и прижали к холодильнику, который я только хотела открыть, но так и не успела, потому что Инглинг оказался быстрее. Прижав меня к холодной дверке спиной, Хэддок с коварной улыбкой начал приближаться к моему лицу своим, а мои глаза начали предательски закрываться, чувствуя, что сердце забилось в разы быстрее. Обстановка медленно накалялась между нами, но никто не спешил сделать тот самый последний шаг, после которого наши губы встретятся в таком же нежном поцелуе, какой был вчера, когда я наконец призналась парню в том, что люблю его.

— Как же я люблю тебя, — вдруг выдохнул Инглинг, а я распахнула глаза, потому что не была готова услышать это от него. — И не смотри так, милая. Если ты узнаешь, как долго я тебя люблю, то даже не представляю, какими словами обзовёшь.

— А должна? — Я выдохнула, облизывая пересохшие от волнения и ожидания поцелуя губы, и медленно растянула их в улыбке. — Думаю, в таком случае ты получишь скорее вознаграждение.

— Понравилась ты мне с первого взгляда, — губы Инглинга касались моих, но большего парень себе сейчас не позволял, а, когда дёрнулась, чуть отодвинулся. — А вот полюбил я тебя со второго курса. Тогда же появилась моя третья татуировка. Я однолюб, Астрид, поэтому никогда и никуда от тебя не денусь.

Комментарий к Глава 16

Камилла: https://mtdata.ru/u18/photoBD87/20389675186-0/original.jpeg

========== Глава 17 ==========

POV Астрид

Он был похож на большого, очень страшного, дикого, резкого и совершенно необузданного зверя, который за несколько секунд превратился в него из милого мурчащего котёнка и готов был рвать и метать всё, что только попадётся ему на глаза. Чем была вызвана такая невероятная по своей природе и очень мощная вспышка явно неконтролируемого гнева, я пока не знала, но очень хотела узнать, потому что мне сейчас было очень страшно — в этом состоянии Инглинг мог сделать всё, что угодно. А ведь всё так хорошо начиналось, как мне изначально казалось — Хэддок, запретив мне подходить к плите и холодильнику, приготовил на двоих вкусный завтрак, сварил отменный кофе, а потом, кинув на меня короткий взгляд, вдруг, ни с того ни с сего, взбесился, словно его чёрт за одно место укусил. И всё было бы ясно, если бы он сказал хоть слово («убью подонка» я понятным не считаю), а тут ходит по дому, что-то откуда-то достаёт, складывает это всё в чёрную кожаную сумку и явно куда-то собирается.

— Хэддок, в чём дело? — Не выдержав такого игнора, я наконец собралась с силами и схватила парня за руку, когда тот проходил мимо. — Что такого со мной произошло, что ты начал так спешно куда-то собираться?

— Он сделал тебе больно, — хуже змеи зашипел Инг, вдруг повернувшись ко мне лицом и неожиданно нежно коснувшись рукой моей шеи. — И не смей этого отрицать, потому что я не слепой и вижу синяки.

Широко распахнув глаза, я осоловело посмотрела на хмурого парня напротив, не до конца понимая, кто мне сделал больно и когда — в местах прикосновений шея у меня не болела, но, судя по словам Инга, у меня там были синяки, о которых я не знала до этого. Перехватив руку шатена, я переплела наши пальцы и ласково улыбнулась, словно желая немного успокоить и остудить пыл дикого хищника, который собирался рвать за своё.

— Не нужно, — второй рукой я коснулась щеки тут же прикрывшего глаза парня и ласково провела по ней пальцами. — Он того не стоит, а мне совершенно не больно. Если бы ты не заметил, я бы и не знала, что у меня на шее есть какие-то синяки или следы.

— Он должен получить сполна, — тут же воспротивился парень, начиная буквально рычать на манер дикого хищника и хмурится, недовольно качая головой.

Убрав руку с щеки, я отпустила ладонь Инглинга и, покачав головой, повернулась к нему спиной, всем своим видом показывая, что я не поддерживаю его безумное, не иначе, решение куда-то ехать и кому-то мстить. Через несколько долгих минут молчания и буквально гробовой тишины я услышала усталый вздох парня, а его руки медленно и очень аккуратно легли мне на талию, притягивая к себе и прижимая к мускулистой груди, в которой, словно птица в клетке, билось на самом-то деле доброе сердце.

— Я не могу так, — прошептал он, но я хорошо его расслышала, продолжая стоять молча в ожидании продолжения, которое не заставило себя ждать. — Он сделал больно моей женщине, а своё я оберегаю больше, чем самого себя. И я готов размазать его серое вещество по асфальту, только бы он понял, что ни мне, ни моим близким дорогу переходить нельзя.

— Неужели я так дорога тебе? — Я продолжала стоять к нему спиной, но буквально почувствовала, как сейчас темнее хвойного леса глаза Инглинга широко распахнулись.