Ноздря в ноздрю

—   Комаров не любит по-тихому, — ответил Джордж. — Нужно показать, кто в доме хозяин, вот что он сказал. Показать всем, что он настроен серь­езно. Шуман крал у него, а воров Комаров не выно­сит. И хотел, чтобы все это уяснили. — Джордж оп­ределенно повторял те самые слова, которые сказал ему Комаров.

«Странная логика, — подумал я. — Шуман ока­зался вором, вот Комаров и попытался его убить, но при этом он убил девятнадцать невинных человек, в том числе очаровательную Луизу и честно исполняв­шую свои обязанности Мэри-Лу, не говоря о десят­ках раненых». Комаров являл собой зло.

Из-за двери на кухню донесся крик, потом вы­стрел. Я насмерть перепугался. Молил бога, чтобы стреляли не в Каролину.

Джордж попятился от меня, вновь заглянул в круглое окно в двери. Прогремел второй выстрел, третий, раздались крики. Оставалось только сожа­леть, что соседей у нас нет. Иначе кто-нибудь услы­шал бы выстрелы и вызвал полицию.

Вернулся Комаров.

—   Снаружи кто-то есть. Думаю, если я их не убил, то ранил. Иди и прикончи их. Я послал туда и Гэри, так что смотри не подстрели его. — Джордж, похоже, колебался. — Джордж, поторопись!

Джордж вышел за дверь, всем своим видом пока­зывая, что идти ему ужасно не хочется. В охоте на людей с пистолетом и в темноте он был явно не си­лен. Но ему следовало хорошенько подумать, преж­де чем связываться с такими, как Комаров.

—  Зачем вам нужен этот шарик? — спросил я Комарова. — У вас же их сотни.

—  Зачем мне нужны сотни? — спросил он. В го­лосе послышалось любопытство. Ему хотелось выяс­нить, что мне известно. Следовало мне ему сказать? Имело это значение?

—  Чтобы закладывать в лошадей, — выложил я.

Мои слова произвели ошеломляющий эффект.

Он побледнел как полотно, его рука дрогнула.

—  Кто об этом знает? — Он даже возвысил голос.

—  Все, — ответил я. — Я рассказал полиции.

Я не ожидал, что мои слова спасут меня, совсем наоборот. Просто надеялся, что смерть будет быст­рой.

—   Ты поступил безответственно. — Голос стал обычным. — За это ты умрешь. — Я и так знал, что умру. Ничего не изменилось.

Он начал обходить меня. «Хорошо, — подумал я, — он выстрелит мне в затылок. Я ничего не увижу и не почувствую. Просто... уйду».

И когда Комаров уже обошел мое плечо, Каро­лина вошла в распахнутую дверь и ударила его в ли­цо своим альтом. Со всего размаха, держа обеими руками за гриф. Удар был такой силы, что от бедно­го альта остались рожки да ножки. Гриф сломался, корпус разлетелся в щепки, но, что было для меня главным, Комаров повалился на пол. Каролина сама была на грани обморока. По щекам катились слезы.

—  Быстро! — крикнул я ей. — Возьми нож! — Она посмотрела на меня. — В том буфете. В верхнем левом ящике. — Она направилась к буфету, верну­лась с острым ножом для резки стейков. Посетите­лям я их обычно не давал, полагал, такой нож — признание, что стейк может быть жестким, но не­сколько на всякий случай держал под рукой. И слава богу. Однако даже ножом разрезать намотанную в несколько слоев клейкую ленту оказалось нелег­ко. Каролина все-таки справилась, от отчаяния и ужаса, боясь, что Комаров может очнуться в любую секунду.

Едва моя левая рука освободилась, я сказал Ка­ролине:

—  Быстро возьми у него пистолет и дай мне.

Падая, Комаров не выпустил пистолет из руки.

Каролина наклонилась и выхватила его из пальцев убийцы, когда тот уже начал приходить в себя. Отда­ла пистолет мне, выдавила из себя улыбку, вновь принялась резать клейкую ленту, теперь освобождая правую руку. И тут я вспомнил про взрывчатку. Где пульт дистанционного управления? У Комарова в кармане?

Каролина принялась за мои ноги, но дело шло крайне медленно. Комаров очнулся и наблюдал за происходящим. Кровь текла из носа на рот, подбо­родок, стекала по шее. Он поднес руку к лицу и по­морщился. Думаю, Каролина сломала ему нос.

—  Ни с места, — приказал я, нацелив на него пистолет.

Он приподнялся на левом локте и сунул правую руку в карман.

—  Держите руки так, чтобы я мог их видеть.

Он вытащил руку из кармана, и я заметил в ней маленькую плоскую черную коробочку с красной кнопкой по центру. «Боже, — подумал я, — мои но­ги! Неужели он нажмет на кнопку? Но ведь он по­гибнет и сам. Застрелить мне его? Если я выстрелю, успеет он нажать на кнопку? Нажмет, если не вы­стрелю?»

Я наблюдал за ним и видел, что он просчитывает варианты. Если я действительно сообщил в поли­цию, его империя рушилась. Он, конечно, мог по­пытаться сбежать в Россию или Южную Америку, но вдруг ему уже перекрыли пути отхода? А это оз­начало, что его ждет пожизненное заключение. Ор­ганизаторы таких взрывов, как на ипподроме Нью­маркета, не могли рассчитывать на досрочное осво­бождение.

И внезапно я почувствовал, что он намерен сде­лать: взорвать нас всех и поставить жирную точку.

Я наклонился, опустил руку и за провода выдер­нул детонатор из пластиковой взрывчатки. Зашвыр­нул его через обеденный зал. Комаров нажал на красную кнопку, но слишком поздно. Детонатор взорвался в воздухе, никому не причинив вреда. Словно из бутылки шампанского вылетела пробка.