Нож сновидений

Однако когда он пришпорил гнедого, пустив его легким галопом, он был рад увидеть, что товарищи не отстают, взметнув позади белые плащи. Он, конечно, пошел бы и один, но все же их присутствие помешает схватить и повесить его без разговоров. С другой стороны, он не надеялся выжить в любом случае. Что должно быть сделано, должно быть сделано, невзирая на цену.

Копыта лошадей громко прогрохотали по каменной лестнице, ведущей к особняку, так что все люди, находившиеся на широком внутреннем дворе, повернулись посмотреть на прибывших. Здесь находилось около полусотни Детей Света в основном верхами, все в сверкающих кольчужно-пластинчатых доспехах и в конических шлемах, и несколько подобострастных слуг в темных амадийских ливреях, придерживавших лошадей для остальных Детей. На балконах было бы пусто, если бы не пара слуг, которые, похоже, следили за происходящим, под предлогом подметания пола. В стороне от других шесть рослых мужчин со знаком алого пастушьего посоха, пересекающего солнечную вспышку на плащах – Вопрошающие – наподобие телохранителей окружали Радама Асунаву. Рука Света всегда держалась в стороне от остальных Детей – выход, с которым все согласились. Абсолютно седой Асунава, по сравнению с которым Байяр казался преисполненным жизненных сил, был единственным Чадом без доспехов. Ярко красный посох без солнечной вспышки на его белоснежном плаще был еще одним способом подчеркнуть собственную исключительность. Однако, отметив присутствующих во дворе, Галад искал взглядом только одного человека. Асунава, возможно, тоже был замешан – как именно, пока оставалось неясно – но только Лорд Капитан Командор мог призвать Верховного Инквизитора к ответу.

Эамон Валда вовсе не был богатырского сложения, однако его глаза на жестком, темном лице ждали от присутствующих должного повиновения. Как минимум повиновения. Широко расставив ноги в кавалерийских сапогах, стоя с высоко поднятой головой, он с ног до головы олицетворял собой власть. На нем поверх позолоченных доспехов был надет бело-золотой табард Лорда Капитана Командора – шелковая туника, дороже любой из тех, что когда-то были у Пейдрона Найола. Его белый плащ с огромными солнцами, вышитыми золотыми нитями на каждой стороне груди, также был шелковым, как и покрытый золотой вышивкой белый кафтан. Шлем, подвешенный на сгибе руки, тоже был позолочен, с большим чеканным, сверкающим на солнце солнечным диском на лобной его части. На левой руке поверх латной перчатки он носил массивный золотой перстень с крупным желтым сапфиром с резными солнечными лучами. Скромный знак благосклонности, полученный от Шончан.

Валда слегка нахмурился, глядя, как Галад со спутниками спешились и отсалютовали, приложив руку к груди. Угодливые слуги тут же подбежали, перехватить поводья их лошадей.

«Почему ты еще не в пути к Нассаду, Тром?» – в его голосе слышалось неприкрытое недовольство – «Остальные Лорды Капитаны в настоящее время уже на полпути». Сам он всегда опаздывал на встречу с Шончан, возможно, стараясь подчеркнуть остатки независимости от них Детей Света, но всегда старался удостовериться, что остальные старшие офицеры прибыли вовремя, даже когда для этого требовалось отправиться в путь до рассвета. Поэтому обнаружить его полностью собранным и готовым к пути было сюрпризом. Должно быть, предстоящая встреча слишком важна. Очевидно, он не хотел слишком раздражать новых хозяев. В Шончан было сильно недоверие к Чадам Света.

Тром не проявил ни капли неуверенности, которые можно было ожидать от человека, ставшего Лордом Капитаном всего месяц назад. – «Срочное дело, Лорд Капитан Командор», – мягко произнес он, четко поклонившись, ни на волосок выше или ниже, чем требует устав. – «Чадо из моего отряда обвиняет другого Чадо в оскорблении его родственницы, и испрашивает права на Суд Света, которое согласно букве закона, только вы можете разрешить или запретить».

«Странная просьба, сын мой», – произнес Асунава, чудно? склонив голову на сложенные руки, еще до того как Валда смог ответить. Даже голос Верховного Инквизитора был печален. Казалось, невнимание Трома, причинило ему боль. Его глаза пылали как темные угли в жаровне. – «Обычно ответчик просит о правосудии меча, и думаю только тогда, когда он уверен, что есть свидетельство не в его пользу. В любом случае, Суд Света не испрашивали уже четыреста лет. Назовите мне имя обвиняемого, и я решу дело мирно». – Его голос стал ледяным, как мрачная пещера зимой, но взгляд продолжал пылать. – «Мы находимся среди чужаков, и мы не можем позволить им узнать, что один из Чад способен на подобное».

«Просьба была направлена мне, Асунава», – вмешался Валда. В его взгляде читалась откровенная ненависть. Хотя, возможно, это была просто неприязнь из-за того, что в его дела вмешался посторонний. Отбросив плащ в сторону, чтобы освободить окольцованную рукоять меча, он положил на эфес руку и выпрямился. Всегда один и тот же жест. Валда повысил голос, чтобы даже люди внутри дома наверняка его услышали, и прокричал, а не просто проговорил: