Нож сновидений

«Они все мертвы, за исключением Илэйн», – уныло ответила она ему. Не было никаких причин это скрывать. Дайлин охнула, ее лицо побледнело. Одна из писарей прижала руки ко рту, и другой писарь перевернул чернильницу. Чернила черным потоком разлились по столу и начали капать на пол. Вместо того чтобы отчитать мужчину, Госпожа Анфорд сама оперлась рукой о другой письменный стол. – «Я надеюсь восполнить эту потерю», – продолжала Бергитте, – «Однако не могу точно пообещать ничего, кроме того, что сегодня мы потеряем людей. Может быть, очень многих».

Гайбон выпрямился. Выражение его лица было задумчивым, а взгляд ореховых глаз твердым. – «Нам предстоит чрезвычайно интересный день», – наконец сказал он. – «Однако мы вернем Дочь-Наследницу обратно, неважно, что нам это будет стоить». – Крепкий парень, этот Чарлз Гайбон, и отважный. Он частенько проявлял это качество на стене. Но, правда, на ее вкус он был чересчур симпатичный.

Бергитте поняла, что ходит взад-вперед по мозаике, и остановилась. Она представления не имела, как быть генералом, что бы там ни навыдумывала Илэйн, одно она знала точно – показывать свое волнение на людях, значит рисковать заразить им окружающих. Илэйн – жива. Это было единственным, что имеет значение. Жива, и с каждой минутой удалялась все дальше. Левая створка двери отворилась, и один из рослых гвардейцев доложил о том, что вернулись Джулания Фоут и Керейлле Суртовни. Гайбон неуверенно повернулся к ней, но, так как она промолчала, то он велел мужчине их пропустить.

Это были две абсолютно разные женщины, по крайней мере, внешне, хотя каждая опиралась на деревянный дорожный посох. Джулания была хорошенькой и слегка полноватой, с чуть тронутыми сединой темными волосами. В то время как Керейлле была худой низкорослой женщиной с раскосыми зелеными глазами и огненно-рыжими кудрями. Бергитте не раз задавалась вопросом – настоящие ли их имена. Женщины из Родни меняли имена так же легко, как другие женщины меняли чулки. Они были одеты в простую шерстяную одежду, какую носят купцы той страны, откуда они были родом, и каждая обладала проницательным взглядом человека, привыкшего самостоятельно заботиться о себе. Они могли порассказать о том, как им не раз удавалось выпутаться из различных ситуаций, и их простые поясные ножи были далеко не единственным оружием, что они носили при себе. К тому же они могли весьма удивить даже сильного мужчину тем, что могли проделывать со своими дорожными посохами. Обе присели в реверансе. Юбки и плащ Джулании насквозь промокли и снизу были заляпаны грязью.

«Эллориен, Луан и Абель покинули лагерь сегодня рано утром, Миледи», – произнесла она. – «Я задержалась равно настолько, чтобы убедиться, что они двинулись в северном направлении, прежде чем прибыть с докладом».

«Тоже самое относится и к Аймлин, Арателле и Пеливару, миледи», – добавила Керейлле. – «Они направляются к Кэймлину».

Бергитте не надо было смотреть на карту с отметками, разложенную на столе. Они могли бы добраться до города к полудню, в зависимости от того, сколько выпало дождя и сколько сейчас грязи на дорогах. – «Вы обе замечательно справились. Идите, примите горячие ванны. Как считаешь, могли они изменить свое мнение?» – спросила она Дайлин, как только обе женщины ушли.

«Нет», – без колебаний отозвалась та, потом вздохнула, покачав головой. – «Боюсь, это больше походит на то, что Эллориен убедила остальных поддержать ее притязания на Львиный Трон. Возможно, они считают, что смогут разгромить Аримиллу и продолжить осаду. У них вдвое меньше людей, чем у нее, и почти вдвое больше, чем у нас», – она не закончила мысль. Не было необходимости продолжать. Даже используя Родню, чтобы перемещать людей, им было бы крайне тяжело удерживать стены против такого количества.

«Сначала вернем Илэйн, а затем будем волноваться об остальных», – сказала Бергитте. Где же эти проклятые Ищущие Ветер?

Едва у нее мелькнула эта мысль, как они появились в комнате следом за Шайлин в ворохе радужных шелков. За исключением Ренейлле, последней в своем ряду, хотя ее красная блуза, зеленых брюки и сочный желтый пояс, делали ее достаточно яркой, но даже цепочка самой молодой из них – круглолицей Райнин – с которой ей на щеку свисало лишь полдюжины золотых медальонов, заставляла цепь Ренейлле выглядеть пустой. Лицо Ренейлле было полно стоической терпимости.

«Мне не нравится, когда мне угрожают!» – сердито заявила Шайлин, понюхав золотую коробочку с благовониям, свисавшую с золотой цепочки на ее шее. Ее темные щеки вспыхнули. – «Та телохранительницы сказала, что если мы не поторопимся, она станет нас подгонять!.. Не имеет значения, как в точности она выразилась. Это была угроза, и я не собираюсь!..»