Нож великого летчика (Седой и 'Три ботфорта' - 1)

- Это было после войны, когда стали показывать много зарубежных фильмов, трофейные фильмы и фильмы по обмену, понимаете? И вот тогда показывали чудесный французский фильм, как раз про тот Париж, который я помню - "Дети райка". Сорок шестой это был год или сорок седьмой, дай Бог памяти. Это любовная история нескольких знаменитых актеров, в которую вмешивается и профессиональный убийца, потому что решает им помочь. Такая трогательная история, а про неё писали, что её снимали в годы оккупации, чуть ли не подпольно, потому что она получалась настоящим призывом к Сопротивлению - никакой политики, но такая прекрасная показана Франция, которую отняли оккупанты, со всеми грехами, вроде этой любви и этого убийцы, который чуть ли не в высшее общество вхож, но все равно прекрасная, и такая легкомысленная, мы ведь тоже были легкомысленными, и даже очень, иначе разве мы бы поехали в эту страну, впрочем, Россия тогда казалась оплотом всех оплотов, это было такое колоссальное государство, с самыми лучшими заводами, с большой армией и с императором во главе, а эти заводы все производили и производили, и у тех русских, которые приезжали в Париж, всегда было много золота, и русский балет очень славился, я ещё помню разговоры о скандале перед самой войной, когда весь балет плясал в этих, в кубистских костюмах, сама-то я в балет не ходила, нам, воспитанницам, запрещали, но об этом скандале было во всех газетах и он был у всех на слуху, вроде бы, эти костюмы делал Пикассо, который потом стал таким знаменитым, но я этого все равно не могу понять, как и всю эту живопись, которую сейчас выставляют в музеях, я так и люблю пейзажи с мельницами, потому что мельниц в моей юности было ещё очень много... Да, а когда в сорок шестом - или в сорок седьмом? - году мы пошли на "Дети райка", это было в кинотеатре "Художественный", там была эстрада, на которой перед сеансами играл оркестр и пела певица, и мы взяли по бокалу шампанского по коммерческим ценам - генерал платил мне хорошо, и я могла себе это позволить - и мы медленно попивали шампанское, пузырьки быстро-быстро бежали в золотистой жидкости, на вкус оно было точно такое, как то, которое я попробовала впервые в жизни - за Реймсом, когда мне было семнадцать лет, в одном маленьком городке, куда мы свернули после экскурсии по виноградникам Шампани и где остались переночевать, потому что в Париж вернуться не успевали, такая славная была маленькая гостиница, где всех нас разместили, и я знала, что лягу спать, поэтому без боязни выпила шампанского, и у меня голова закружилась... Так вот, мы потихоньку пили коммерческое шампанское, а оркестр играл, и певица пела:

Ночь коротка,

Спять облака,

И лежит у меня

На погоне

Незнакомая ваша

Рука...

А рядом с эстрадой пристроился старик... Как же его назвать? "Художник-силуэтчик", наверно. Перед ним лежала стопка листов черной бумаги, и он за десять копеек - или за рубль? после стольких денежных реформ цены в голове путаются, что когда было - вырезал ваш силуэт, вам надо было только несколько секунд посидеть неподвижно, а он очень легко вел ножницами, рисуя ими совсем как карандашом, и сам он был весь в черном, и он наклеивал силуэты на плотную белую бумагу, вроде ватмана, и отдавал вам, а мне было так весело, что, вот, мы пьем шампанское, и оркестр играет, и певица поет, и мы будем смотреть французский фильм про Париж - про тот Париж, который мы знаем и помним - и я спросила этого старика, нельзя ли вырезать не только мою голову и бюст, но и руку с бокалом шампанского, и он сказал, что, конечно, можно, только это будет стоить чуть подороже, и я согласился, и он вырезал... Я так и сохранила этот силуэт, вот найду и покажу его вам, когда йод подсохнет...

Так она рассказывала, перескакивая с одного на другое, а я, улучив момент, спросил:

- Кстати, а как фамилия того генерала, у которого вы воспитывали сына?

- Клементьев, - ответила она. - А что?

- Да ничего, - ответил я. - просто интересно.

В общем, наши боевые раны обработали, ещё раз угостили нас чаем, и мы отправились домой. Мы немного спешили - ведь было уже около половины девятого.

- Только теперь не отпускайте Гиза с поводка, - предупредил я, уходя. - А то мало ли что. Вряд ли этот тип рискнет ещё раз его похитить, и вряд ли Гиз теперь за ним пойдет, но береженого Бог бережет, сами знаете...

- Уж мы за этим проследим! - сказала Шарлота Евгеньевна, опережая Мадлену Людвиговну.

- Ребята, этот нож мы должны вернуть хоть кровь из носу! - сказал Димка, когда мы вышли во двор. - Есть у меня одна догадка...

- У меня тоже есть одна догадка, - сказал я. - Знаете, с кем мы столкнулись?

- Ну? - спросили мои друзья.

- С внуком того самого генерала Клементьева!

- Да брось ты! - ошалело проговорил Юрка, а Димка выразился намного резче:

- Слушай, тебя не пора по-пырому в Кащенку отвезти?