Нож винодела

Глухой скрип тяжелой синей двери с огромным глазком вывел его из оцепенения. Тюремщик, каждое движение которого сопровождалось звоном ключей, привычным презрительным жестом предложил заключенному следовать за ним:

— Анж Дютур, к вам пришли, ступайте за мной.

Взгляд Анжа отражал нечто, свойственное свободному человеку, хотя это противоречило его положению. На лице его было написано возмущение, и даже волосы стали дыбом. В ответ на приглашение надзирателя он, не дрогнув, встал и вышел из камеры. Шагая впереди тюремного стража, как того требовали местные правила, он следовал по бесконечному коридору. Во время этого похода соседи по содержанию под стражей осыпали его ругательствами и угрозами. Другие, напротив, аплодировали ему: здесь не выбирали соседей. Но, в любом случае, он не обращал на них ни малейшего внимания и продолжал свой путь с обреченным, но гордым видом, один за другим преодолевая заслоны блока для особо опасных преступников.

Анж с тюремщиком вошли в длинный коридор следственного изолятора. Они остановились у какой-то двери, надзиратель стал искать ключ на своей огромной связке и в конце концов открыл дверь:

— У вас десять минут.

При виде посетителя на лице Дютура отразилось удивление. Он никак не думал, что его навестит Казимир Андре. После положенных приветствий он сел и сразу приступил к делу:

— В город приехал новый полицейский, и я сразу стал идеальным обвиняемым. Естественно, с моим-то прошлым, и он не стал долго раздумывать. С тем ковбоем можно было, по крайней мере, разговаривать, а этому Перрашу нужен преступник, и все тут. Барбозу убили разводным ключом — значит, это я. Но клянусь вам, я не убивал. В прошлом я наделал глупостей, но убийство — никогда… Мой адвокат потребовал отпустить меня на свободу… Хорошо бы это удалось, я не хочу оставаться в тюрьме… Я больше не могу, понимаете?

— Знаю, это очень тяжело. Вот потому-то я и здесь. Я хочу найти убийцу месье Шане, и я его изобличу. Теперь это стало моим личным делом.

— Все улики против меня, Андре. Словно случайно, они нашли у меня оружие и деньги Фабра. Это махинация.

— Держись, парень! У меня есть мыслишки насчет того, кто стоит за всем этим. Я закончил свое расследование. Немного терпения, и ты будешь оправдан.

На пальце сложенных рук кардинала Леру кардинальский сапфир пришел на смену епископскому аметисту. Кардинал был крайне удручен:

— Ужасная история! И каким образом был разоблачен этот Анж?

— Новый руководитель расследования долго не мешкал. И судья последовал его примеру. Анж Дютур был отдан под суд и заключен под стражу.

— Но ведь он все-таки убил всех этих людей. Справедливость должна восторжествовать.

— Это человеческая истина.

— Подождите! Что вы имеете в виду, когда говорите «это человеческая истина»? Вы хотите сказать, что Анж не виноват?

— В том, в чем его обвиняют, нет! Это мученик наших дней.

— Почему он мученик?

— Потому что теперь я доподлинно знаю всю историю.

— От кого?

— От того, кто много страдал, кто спас свою честь и отомстил за родных.

— Продолжайте.

— Двадцать пять лет назад Режина Кадоре, бывшая тогда учительницей в Монтане, неподалеку от Сент-Эмильона, попала вместе с сыном в ужасную аварию. Отказали тормоза, и на вираже ее машина со всего размаха врезалась в грузовик. В газетах того времени рассказывали о трагедии. Для всех было ясно, что оба они погибли в аварии. На самом деле сын спасся, он получил серьезные ранения лица и ног, но выжил.

— Откуда вы все это знаете?

— Отчасти благодаря Барбозе. Это было первое звено цепи. В прошлом месяце, двадцать второго июня, Казимир Андре слушал в машине радио. Он возвращался из Тулузы, где провел вечер, и был уже всего в нескольких километрах от Сент-Эмильона, на шестьсот семидесятом шоссе. Выехав после долгого виража на прямую линию, он заметил оранжевые мигающие огни. А подъехав ближе, увидел машину техпомощи, стоявшую на правой обочине дороги. Замедлив ход, Андре увидел двоих мужчин… Одного из них он узнал, это был Фернандо Барбоза. Другого, в каскетке, стоявшего спиной, узнать было нельзя. Как только машина Андре проехала, мужчина оглушил Барбозу.

— А-а… вот как, стало быть, владельца гаража похитили.

— Да, мужчина засунул его тело в багажник машины. Очнулся Барбоза, связанный и с кляпом во рту, в подземелье. Лицо его было в кровоподтеках от ударов, и он быстро раскололся, рассказав все подробности истории Режины Кадоре. Что касается аварии, то на самом деле это оказалось убийством. В тысяча девятьсот семьдесят девятом году он по просьбе Жана Луи Фабра повредил тормоза «рено-5» молодой женщины.

— А почему тот хотел избавиться от нее?

— В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году у него была с ней связь, а он как раз только что вступил в брак с Люси Сен-Прё. Режина всегда вела себя скромно и по требованию своего любовника родила тайно. До десяти лет мальчик воспитывался в приюте. Затем, раскаявшись, Режина Кадоре взяла его к себе. Тем временем Фабр сделал известную вам политическую карьеру.

Кардинал сидел сгорбившись, огорченный услышанным.

— Но почему Фабр совершил этот гнусный поступок?