Ножи

Уважаемые читатели!

Я пользуюсь возможностью обратиться к вам через журнал, который объединяет нас уже не один год. Я, как и большинство из вас, давно и безнадежно увлечен таким интересным явлением человеческой культуры, каким является нож. Своими мыслями, наблюдениями и личным опытом я делюсь в России с читателями таких изданий, как «Прорез» или журнал «Ружье» (Санкт-Петербург). И мы давно уже нашли общий язык, тем более что он у нас — русский. Я и не предполагал, что русский язык может сыграть со мной недобрую шутку.

Некоторое время назад я по договору с одним польским издательством выпустил на польском же языке свою книгу, которая называлась «Noże», то есть «Ножи».

Как она получилась, не мне судить. Вроде неплохо. Живи, как говорится, и радуйся. Ну, я и не тужил… До последнего времени. Дело в том, что на вполне законных основаниях польские издатели предоставили своим российским коллегам возможность выпустить эту книгу на русском языке. И в этом тоже не было ничего плохого. Но оказалось, это только на первый, нормальный человеческий взгляд. Помните, что я книгу свою написал на польском языке? Здесь она и зарыта, собака.

Дело в том, что мое предложение самому сделать перевод на русский, на котором я только и общаюсь с читателями в России, осталось без внимания. Ладно, думаю, есть, наверное, у них профессиональные переводчики — и без меня справятся. Но — увы, хотели издатели, смею надеяться, как лучше, а получилось…

К превеликому моему сожалению, уже первое краткое знакомство с этим изданием выявило множество ошибок в переводе, свидетельствующих прежде всего о том, что переводчик и редактор, при всем моем к ним уважении, не слишком хорошо ориентируются именно в русскоязычной ножевой терминологии. И не только ножевой. У меня сложилось впечатление, что они вообще не в ладах с технической терминологией. Да и с великим русским языком в русском издании не обходится без проблем. И это еще очень дипломатичная формулировка.

Чтобы не быть голословным, приведу лишь несколько характерных примеров.

Не принято у нас говорить «нож с неподвижным клинком» (с. 8). И в русском языке ножи тоже подразделяются на складные и нескладные. Специалист написал бы «нож с фиксированным клинком». Интересно, что термин «неподвижный клинок» то же издательство использовало в названии другой своей книги, также переводной.

На с. 9 мы узнаем, что испанцы свои навахи носят на поясе, а не за поясом, как написано в исходном тексте.

«Способность резать» (с. 25) и «режущая способность», о которой говорится в книге, — это, согласитесь, не одно и то же.

«Конопляная веревка» (с. 37) — это не какое-то экзотическое изделие, как может подумать читатель, а всего-то обычная пеньковая веревка, говоря по-русски.

На с. 59 опять терминологическая путаница. Жесткость — свойство более или менее сложных пространственных конструкций, хотя бы кухонного стола — качается или нет. А важной для нас характеристикой ножевой стали является твердость.

Точно так же некорректно и технически неграмотно термин wytrzymałość переведен с польского как выносливость. Да, применительно к живому организму такой перевод был бы допустим, но для характеристики стали в русском обычно используется термин прочность (с. 59).

Пояснения к фотографии на с. 133, называющие составные части ножа, предлагают нам целый букет новых терминов. Давно уже привычное острие клинка по мнению переводчика лучше называть кончиком. Фальшлезвие будет теперь ложным лезвием; долы — желобками; спуск клинка — шлифом. А навершие рукояти стало просто головкой. Замечу здесь же, что слово гарда в русском языке женского рода.

Подобные досадные «неточности» встречаются слишком часто. Поберегу ваше время и свои нервы и ограничусь приведенными выше. И так понятно, что может чувствовать автор книги, даже если он во всем этом не повинен…

Конечно, опытный читатель, разбирающийся в ножах, дойдет до всего сам. Но может и автора помянуть термином каким. Этого Сергиуша Митина — то ли наш он, то ли иноземец. А меня зовут Сергей, так родители назвали. Sergiusz — имя, переделанное по нормами польского языка, и воспроизведение его в русском издании — очередной пример некомпетентности, господствующей в переводе. Жаль, очень жаль…

Поскольку у издательства «ACT», выпустившего эту книгу на русском языке, навряд ли возникнет желание принести читателям извинения за все эти несуразности, вынужден сделать это сам. Хотя, сами понимаете…

Но хватит о печальном. Рад сообщить, что «Прорез» предоставил мне возможность доказать, что я способен написать толковую книгу о ножах на родном мне русском языке. Надеюсь, что смогу себя реабилитировать.

С уважением, Сергей Митин.

Журнал «Прорез», № 2 2008 г.