Ножницы судьбы

– Если ты подумала, что я из-за этого решил с тобой встретиться, то зря, – начал оправдываться он. Но вышло неубедительно. Или Алине так показалось. – Просто вдруг накатили воспоминания... захотелось увидеться...

– Ну вот, увиделись. И дальше что?

– Ты очень изменилась, – заметил он. – Не внешне – внутренне.

– Так сколько лет прошло!

– Ты поедешь пить со мной кофе?

– Почему бы нет? – пожала Алина плечами. – Поехали.

При взгляде на этого мужчину она уже не испытывала ни волнения, ни радости, ни злости. Обиды и той не чувствовала. Макс ее лишь немного раздражал. Казался ей насквозь фальшивым, а его новая брутальная внешность воспринималась ею как доспехи какого-нибудь Бэтмена: и мышцы ненастоящие, и ушки накладные.

– Отлично, – возликовал Малахов. – Я тебя сейчас в такое милое местечко отвезу...

И отвез. Фасад ресторана Алине сразу понравился: скромно и со вкусом. Никаких кричащих вывесок и рекламы, а над окнами натянуты уютные полосатые тенты.

Макс, судя по всему, был завсегдатаем заведения. Официант приветствовал его, как старого знакомого, и провел за самый удобный столик. Причем он был уже сервирован: в центре стояли кофейник и две чашки, плетеная корзиночка с булками, масленка, розетка с джемом и тарелка с сыром.

– Я всегда тут завтракаю, – сообщил Макс, помогая Алине усесться. – Даже в выходные. Моя квартира здесь неподалеку, вот и прихожу...

– И не лень – выходить из дома в воскресное утро, когда можно поваляться?

– Я все равно встаю в семь. Бегаю. Потом душ и завтрак.

– Раньше, насколько помню, ты терпеть не мог бег и прочие спортивные занятия.

– Я раньше и кофе не пил, а теперь жить без него не могу. А еще вот без таких бутербродов.

Он взял булочку и разрезал ее пополам. Одну половинку намазал маслом, сверху положил сыр, а него толстый слой джема.

– Ты будешь это есть? – поморщилась, Алина. На ее взгляд, сыр с повидлом никак не сочетался. Да и с хлебом тоже. Сама она ела сыр отдельно. А булки не ела вовсе, заменяя их хлебцами – с возрастом все труднее было держать форму.

– А ты попробуй! – И Макс сунул ей под нос бутерброд. – Ну, кусай, кусай, не стесняйся...

Алине ничего не оставалось, как вгрызться зубами в бутерброд. Оттяпав его треть, она заработала челюстями, с удивлением отметив, что вкус ей нравится.

– Хм, а ничего… – сказала она, проглотив.

Макс отправил в рот остатки бутерброда и закатил глаза, передавая свой восторг.

– Но я буду просто кофе, – сказала Алина.

– Бережешь фигуру?

– Просто не привыкла плотно завтракать.

– Да, забыл сказать... Ты феноменально выглядишь!

Алина только фыркнула.

– Я серьезно. Ты – как дорогое вино, с годами только лучше становишься... – отвесил Малахов очередной комплимент.

– Не ожидала от журналиста подобной банальности, – поморщилась Алина. Она терпеть не могла избитые комплименты. Да и к оригинальным относилась прохладно. – Кстати, а жена твоя как сейчас выглядит? Перл про дорогое вино больше к ней применим. В юности была дурнушкой, в молодости вполне приятной дамой, а теперь, наверное, в красотки выбилась?

– Я не женат, Алина. Но если речь идет о Снежане, то она действительно изменилась в лучшую сторону.

– Неужто вы развелись? Не ожидала...

– Почему? Многие разводятся.

– Но только не вы, – покачала головой Алина. Она в самом деле считала, что Макс со Снежаной проживут до старости и умрут в один день. – Какая кошка между вами пробежала?

– Русой масти, – хмыкнул Малахов. – Но тогда она красила шерстку в золотистый цвет.

– Из-за меня? Вот не поверю!

– Почему? Ты же сделала все, чтобы нас развести.

– Цели такой я не ставила. Просто хотелось сделать вам больно. Дура была молодая, не суди меня строго... – Алина помолчала, чтобы Макс решил, будто она винится перед ним, тогда как никаких угрызений совести за свой поступок не испытывала. Ни тогда, когда явилась на вечеринку, ни сейчас. – Только не говори, что вы развелись после того скандала. Я узнавала, вы продолжали жить вместе всем врагам назло.

– Да, ты права, мы еще три года продержались, но отношения уже были не те. Слишком много наговорили друг другу, когда приехали из ресторана домой...

– То есть у тебя к ней тоже были претензии?

– Я не буду вдаваться в подробности, но… Как ты считаешь, почему я изменял Снежане?

– Потому что у тебя не было другого выбора. Я расставила силки, и ты обязан был в них попасть.

– Алина, речь не о тебе, а о других... Ты мне безумно нравилась, и я, не устояв один, вернее, два раза, продолжал встречаться с тобой потому... – Он шумно выдохнул. – Потому что по-своему тебя любил…

Слова эти заставили Алину улыбнуться. И хорошо еще, что они были произнесены с интонацией, похожей на вопросительную, иначе бы она рассмеялась.

– Не веришь? – насупился Малахов. – Что ж, имеешь право... Тем более что я сам до сих пор не могу понять, как относился к тебе. Иногда мне кажется, что я не женился на тебе лишь из трусости. А иногда – что из чувства самосохранения.