Ножницы судьбы

– В мое отсутствие соседям тут делать нечего.

– А если у них спички кончились или соль?

– Все это пережитки советского прошлого. Кончилась соль – сходи за ней в магазин, он через дорогу, или закажи с доставкой на дом.

– Ну а если трубу прорвало? Разве прислуга не могла сантехника вызвать?

– В таких случаях Светлана обязана была позвонить мне, и я бы решила, что предпринять. Но за тот год, что она у меня работала, никаких форс-мажорных обстоятельств не случалось. Что не удивительно – дом элитный, если вы не заметили.

– Как не заметить? В подъезде пальмы, в лифте зеркала... – хмыкнул Пашкин. И тут же вернулся «к своим баранам»: – Кстати, ваша домработница вполне могла вас ослушаться и открыть дверь постороннему. Вещи свои носить вы, я думаю, ей тоже не разрешали, но запрет ей не помешал... – Опер многозначительно замолчал.

– Да, этого нельзя исключать, – вынуждена была согласиться Алина.

Теперь она ни в чем не была уверена. Это раньше, до того, как выяснилось, что Светлана позволяет себе мерить ее одежду, Алина считала прислугу образцовым работником. Трудолюбивая, аккуратная, исполнительная и, что немаловажно, не хабалистая. А то у некоторых домработницы вместо того, чтоб чистоту наводить, с прислугой из соседних квартир треплются, обсуждая своих хозяев. И ладно бы на лестничной площадке языками чесали, так собираются на хозяйских кухнях и гоняют чаи. До Светланы у Алины была именно такая. Причем она тащила в квартиру не только подружек, но и любовника – электрика из ЖЭКа. Алина, когда узнала об этом, выгнала ту без выходного пособия, а нанимая Свету, поставила ей главное условие: никаких посторонних в доме. За нарушение – расчет.

– Позвольте узнать, где комната погибшей? – услышала Алина следующий вопрос и стряхнула с себя задумчивость. На сей раз к ней обращался к ней не Николай Пашкин, а Петр. – Мы должны осмотреть ее вещи.

– Светлана была приходящей работницей, так что у нее нет комнаты. Верхнюю одежду она снимала здесь, в прихожей. – Алина отодвинула дверку шкафа и указала на серый плащ с пелериной и погончиками на пуговицах – такие были в моде лет двадцать назад. – А переодевалась она в кладовке, рядом с гардеробной.

Оперативник аккуратно снял с вешалки плащ, проверил карманы. Но в них ничего кроме носового платка, двух рублей и пробитого трамвайного билета, не обнаружилось. Тогда Петр решил осмотреть сумку, висевшую рядом, но как только взялся за ручку, та оборвалась, и котомка упала за обувницу. Пришлось оперативнику опускаться на колени и, кряхтя, ее доставать.

– Не очень хорошо ваша домработница справлялась со своими обязанностями, – заявил он, поднявшись и продемонстрировав свои запыленные штаны.

– Она была в отпуске. Сегодня первый день, как вышла. Не успела, наверное, полы помыть. Я хозяйка отвратительная, в отсутствие Светы вообще ничего по дому не делала.

– Рабочий день у нее сколько длился?

– С десяти до трех где-то... Приходила она четыре раза в неделю. Я живу одна, и работы по дому немного. Правда, Света мне еще и готовила, и по магазинам ходила, и счета оплачивала. То есть заодно экономкой была.

– А дольше она не задерживалась?

– Нет. Она все успевала сделать до трех.

– А погибла около пяти, – сказал Петр, но адресовал реплику не хозяйке, а коллеге. – У нее часы на руке разбитые – стоят. И время на них без двух пять.

– Случайно не ваши часы она кокнула? – поинтересовался у Алины Пашкин.

– Мои противоударные, так что нет. У нее свои были. И вполне приличные. Вещи она копеечные носила, а часы довольно дорогие. Может, это подарок?

– Вы у нее не спрашивали?

– Нет.

– А что вы вообще знаете о своей покойной домработнице?

– Практически ничего.

– Где она жила, с кем? Чем занималась в свободное время?

– Понятия не имею.

– Как так?

– Я всегда нанимала домработниц через агентство по подбору персонала, и меня интересовали только профессиональные качества кандидаток, а уж никак не их хобби. Да, совсем забыла: я неизменно просила найти мне одинокую бездетную женщину. Чтоб не срывалась домой раньше времени к супругу и не просилась на больничный, если захворал ребенок. Поскольку за год Светлана ни разу не нарушила рабочий режим, я предполагаю, что ни мужа, ни детей у нее не было. А вот с кем она жила, одна или с родителями, не имею представления.

– Вы что же, ее личного дела не видели? Не проводили собеседования?

– Нет, поручила это своему секретарю. Не до того мне тогда было...

– Чем же вы были заняты?

– Лежала в больнице – мне оперировали травмированную в юности ногу. Когда выписалась, Светлана уже работала. И то, как она справлялась, меня вполне устроило.

– А по душам вы никогда не разговаривали?

– Мы очень редко виделись. Как правило, я уезжала на работу до того, как Света являлась, а возвращалась после ее ухода. Но в те редкие дни, когда мы пересекались, на личные темы не говорили.

– Считаете зазорным болтать с прислугой?