Ножницы судьбы

– Ее убили здесь! – сорвалась на крик Алина. – В моей квартире! Представляешь, я пришла, а она лежит на полу в луже крови...

Давид вскочил с дивана, подлетел к ней и порывисто обнял. Он думал, что у Алины сейчас начнется истерика – впервые при нем любовница повысила голос. Но она тотчас взяла себя в руки.

– Отпусти меня, Давид, молоко убегает, – сказала ровным голосом.

Молодой человек послушно разжал руки и отступил.

– Будешь пить молоко? – спросила Алина.

– Нет. – Он снова опустился на диван и водрузил упавшее полотенце на место. – А вот чтобы ты мне все рассказала, хотел бы.

Алина, налив себе молока, уселась на высокий табурет и кратко обрисовала картину преступления. Выслушав ее, Давид уверенно заявил:

– Ты не согласна с ментами.

Алина в который раз подивилась его проницательности и утвердителью кивнула.

– То есть ты не веришь в то, что убийца беглый преступник?

Она повела подбородком из стороны в сторону.

– Но кому еще понадобилось убивать твою домработницу, если не ее мужу-преступнику?

– Ее – никому, а вот меня...

Зрачки Давида удивленно расширились.

– За мной последние дни кто-то следил, – призналась Алина. – Не знаю, кто – мужчина или женщина, не представляю, как этот человек выглядит.

– Так как же ты узнала, что следят именно за тобой?

– Почувствовала... Вот этим местом! – И хлопнула себя по шее. – Только не говори, что мне всего лишь показалось.

– Я и не собирался.

– Да? Странно... Вы же, мужчины, так рациональны, а женскую интуицию воспринимаете как бабскую блажь.

– С чего ты взяла?

– Мне не далее, как час назад, дали это понять. Когда я рассказала о своих наблюдениях и предчувствиях Пашкину, оперуполномоченный только криво усмехнулся. Потом принялся убеждать меня в том, что следили не за мной, а за Светой. Вернее, пасли ее у подъезда. И делал это, естественно, ее муж.

– Вполне вероятно...

– Тот человек излучал ненависть, понимаешь? И она была направлена именно на меня.

Давид хотел что-то возразить, но Алина не дала ему открыть рта:

– Ладно, закончим этот разговор, иначе поругаемся.

– Подожди, Алина, давай обсудим.

– Нет, я больше не хочу об этом говорить. Пошли в кровать, кажется, я захотела спать. – Она залпом выпила остывшее молоко. И, не дождавшись, когда Давид поднимется с дивана, вышла из кухни.

В спальне сразу скинула с себя халат и легла. Но обнаженной Алина почувствовала себя неуютно и решила надеть любимую майку-тельняшку. Она всегда спала в ней, лишь иногда, когда нездоровилось, меняя на пижаму. Шикарных же рубашек из шелка у Алины не было. И не только потому, что она жила одна. Алина знала, что некоторые женщины облачаются в них не для мужчин, а чтобы ощущать себя вечно прекрасными, но ей было плевать на то, как она выглядит ночью. В растянутой и чуть полинявшей тельняшке было так уютно, что остальное не имело значения. Даже то, что сегодня она спит не одна!

Майку Алина по утрам всегда засовывала под подушку. Привычка осталась у нее с детства и юности, а именно после спортивных лагерей, куда Алина отправлялась каждое лето. Там, если не положишь вещь на место, потом ее не найдешь, а она еще тогда любила спать в удобных вещах. Теперь можно было не опасаться за сохранность майки, но не зря говорят, что привычка – вторая натура, поэтому тельняшка всегда лежала под подушкой. Света, постирав ее и погладив, укладывала майку не в шкаф, а именно туда.

Алина приподняла подушку, чтобы вытащить футболку, но тут ее взгляд привлек блестящий кружочек размером с горошину. Только он был плоским и походил на маленькую голограмму. Алина наклонилась, чтобы рассмотреть его, и громко вскрикнула...

– Что случилось? – взволнованно спросил Давид, вошедший в спальню следом за любовницей и остановившийся у кресла, возле которого Алина бросила халат. Молодой человек не любил беспорядка и решил поднять его с пола, повесить на спинку.

Но Алина не ответила. Она протянула руку и указательным пальцем коснулась сверкающего кружка. Это была блестка, какие обычно клеят на одежду. На дешевую одежду, потому что на дорогую их нашивают. И с копеечной тряпки такие блестки почти сразу отваливаются. Сегодня Алина уже видела вещь, украшенную подобными «голограммами», – бюстгальтер алого цвета на Светлане. Когда женщина упала, халат из скользкого шелка распахнулся, оголив обтянутую синтетическим кружевом грудь.

– Она была тут, – прошептала Алина. – Представляешь? Она валялась на моей кровати... до того, как умерла...

Давид не сразу ее понял, но когда увидел, как Алина, вскочив, срывает с кровати постельное белье, до него дошел смысл фразы.

– Помоги мне! – прокричала Алина, у которой никак не получалось вытащить одеяло из пододеяльника. – Надо немедленно все поменять...

Давид отобрал у нее одеяло и быстро высвободил его из атласного чехла. Затем вытряхнул из наволочек подушки. Но Алина вдруг передумала застилать кровать чистым бельем:

– Брось, все брось! Надо все выкинуть... Одеяла и подушки тоже!

– А почему бы не кровать? – спокойно проговорил Давид, надеясь шуткой вернуть Алину в нормальное состояние.

– Да, ты прав. Ее я тоже выброшу.