Нравится, когда ты танцуешь

Но мне удается выехать на трассу. Дорога кажется бесконечной. Пустынная полоса асфальта и черные шапки деревьев летят мимо, не заканчиваясь.

 Припарковавшись, как попало, оставляю открытой дверь, иду через больничную стоянку. Тетка что-то кричит мне вслед, но мне плевать.

Основной вход закрыт, обхожу вокруг, стучусь в приемный покой. Ору на медсестру и дежурного врача, которые грозятся вызвать охрану. Но я продолжаю двигаться вперед, к лифтам. Тетка умоляет не брать меня под стражу, просит войти в положение. А я не могу понять, куда мне идти, я только хочу узнать, где моя Ника, куда они ее спрятали.

Вера подключает какого-то знакомого, и меня пропускают, хотя, меня ничто не остановило бы. Она кричит номер этажа, а я, с трудом разобравшись с кнопками, подымаюсь наверх. На посту никого нет, меня это злит, но я и не стал бы ждать. Грубо наезжаю на заспанную медсестру, которая вылезает из своей коморки. Она звонит кому-то по телефону, а я оборачиваюсь.

- Олег! - слышу родной голос.

- Ника! - зарываюсь руками в волосы, жмурюсь, но не могу ступить и шагу.

- Олег! – спешит ко мне в жуткой казенной ночнушке, с повязкой на лбу, но она жива, самое главное, что она жива.

- Ника! - выдыхаю, когда она оказывается в моих объятьях, беспорядочно целую, отстраняюсь, прижимаю к себе, потом снова, чтобы рассмотреть любимое лицо.

- Они говорят, что скорее всего у меня сотрясение мозга. Но они еще проверят. Пару раз вырвало…

- Вам надо лежать, а вам нужно уйти! - пытается отодрать нас друг от друга медсестра, - приходите завтра, после обхода или после тихого часа во второй половине дня.

 - Ага, счас, - прижимаю Нику еще крепче, глажу по голове, плечам, спине.

Она заставляет меня сесть на обитую кожзамом лавку, опускается возле, прижимая мои руки к своему лицу.

- Я пришла в себя почти сразу. Но они упорно тащили меня, я даже не смогла сказать тебе.

Не могу поверить своему счастью. Живая, она осталась жива. Обнимаю ее за плечи, снова прижимаю к себе, целую в макушку, но она отстраняется. Ее лицо искажается от боли. В глазах крутятся слезы, Ника гладит мои руки.

- Олег, - смотрит она с любовью, - дед …мне очень жаль, - хрипит.

Я отпускаю Нику, сжимаю виски, грязный ублюдок сделал свое дело, отобрал еще часть моей семьи. Откидываю голову назад, чтобы слезы не катились из глаз, Ника обнимает меня двумя руками.

- Сердце не выдержало наркоза на операционном столе, - Ника плачет.

Страдания, бесконечные страдания, они окружают нас с Никой, сжимая плотным кольцом. Пустота потери расползается внутри. Но я знал, я видел эту рану, хотел убить эту гниду, потому что понимал, что все кончено. Не будет больше рыбалок, совместных посиделок и смеха с кашлем пополам. Больше никто не растопит печь и не поставит самовар в центр стола. Он снова выдрал кусок моего сердца, напился крови.

- Я рад, что вы успели познакомиться, - выдавливаю из себя, переплетая наши пальцы, а Ника плачет громче.

Деда похоронили рядом с бабулей, недалеко от дома, на старом кладбище. Дом мы решили не продавать. Тетя Вера желает отремонтировать его и по возможности оставить все как есть. Но я пока не хочу об этом думать, мне слишком тяжело туда возвращаться.

Ника и малыш какое-то время провели в больнице. Врачи тщательно обследовали ее голову и, к счастью, никакого кровоизлияния не обнаружили. Решив, что сознание она потеряла из-за переутомления, страха и слишком низкого кровеносного давления, а удар не был настолько сильным.

А вот малышу повезло меньше, в том погребе он заработал воспаление легких. Я очень переживал, а Ника чуть с ума не сошла, пока врачи пытались сбить огромную температуру. В больнице они пролежали больше десяти дней. Все это время я был рядом, все закончилось хорошо.

Я продал квартиру, и мы уехали жить в другой город, подальше от этого места. На вырученные деньги мы купили двушку и даже смогли сделать в ней ремонт.

Тетка осталась в Москве, ее захватили многочисленные судебные разбирательства. Она пытается сделать все, чтобы Сергея засадили на срок, как можно больше. Сергей Сергеевич старший был не в курсе нападения на дом моего деда, как мы и предполагали – это была инициатива его обкуренного сынка. Но, когда начались обыски и проверки, под стражу взяли и его. Понятия не имею, что им грозит, когда-нибудь тетка все нам с Никой расскажет, но она утверждает, что вряд ли мы еще встретимся, учитывая, что в деда, похоже, стрелял именно Сергей.

Пока же нас интересует только наша собственная жизнь. Так как Сергей находится в местах заключения, Нику без проблем развели с ним.

 Сережка уже бегает, было удивительно и жутко приятно, когда в один из дней он вдруг назвал меня папой. Я не стал возражать, а Ника заявила, что другого отца у сына никогда не было.

ЭПИЛОГ

Я просыпаюсь от того, что Ника ласково целует моё плечо, облизывает грудь и  живот. Это так приятно, что я жмурюсь от удовольствия. Улыбаясь, заботливо притягиваю её к себе, разворачивая спинкой, обнимаю, утыкаясь носом в сладкую шею.

- Давай поспим ещё немного.

Ника послушно отворачивается, но недовольно ворчит, надув губки: