Нравы русских при Петре Великом

Механика была одною изъ любимыхъ наукъ Петра. Онъ практически занимался ею въ Амстердам у знаменитаго фанъ-деръ-Гейдена, трудился у него надъ дланіемъ часовъ и въ знакъ признательности оставилъ ему нсколько моделей своей работы. Вообще онъ былъ самый послушный и понятливый ученикъ, безъ ропота исполнялъ самыя трудныя порученія, переносилъ строгіе выговоры. Вотъ тому доказательство. Герцогу Марльборугу, находившемуся въ Голландіи въ 1697 году, хотлось видть Петра. Онъ пріхалъ нарочно изъ Ло въ Амстердамъ и явился для этого къ хозяину, у котораго царь былъ въ ученіи. Домъ сего мастера находился на берегу залива Эй; передъ окнами между плотниками работалъ Петръ. «Я назову его по имени», сказалъ мастеръ Марльборугу: «онъ оборотится и вы успете свободне разсмотрть его». Въ это время нсколько человкъ пронесли на плечахъ большое бревно. «Петръ изъ Заандама, что жъ ты зваешь? поди помогать другимъ», продолжалъ мастеръ, обратясь къ царю. Государь тотчасъ всталъ, бросилъ топоръ и, подставивъ плечо свое подъ бревно, перенесъ его съ другими въ надлежащее мсто. Въ другой разъ, въ Заандам (въ сентябр того же года) случилось ему проходить мимо пильной мельницы. Петру показалось, что она дйствуетъ медленно; онъ хотлъ что-то въ ней поправить, но отъ того ли, что забылъ опустить щиты и тмъ остановить воду, или что захотлъ сдлать это слишкомъ поспшно, чуть не испортилъ колесъ и самъ не попалъ подъ оныя. «Лучше бы теб оставаться въ своей Московіи, нежели прізжать сюда мшаться не въ свое дло и причинять убытокъ честнымъ людямъ», сказалъ ему подоспвшій хозяинъ мельницы. Царь, не отвчавъ ни слова, ушелъ съ потупленнымъ взоромъ; но черезъ нсколько дней прислалъ мельнику богатый подарокъ съ просьбою быть къ нему впередъ снисходительне.

Анатомія, медицина, а особенно хирургія и натуральная исторія также занимали досуги Петра. Онъ слушалъ курсъ первой изъ сихъ наукъ въ Амстердам въ 1697 году у извстнаго своею ученостію профессора Рюйша; для избжанія толпы любопытныхъ, собиравшихся на городскихъ улицахъ, чтобы видть его, нанялъ для себя комнату въ гостиниц св. Петра, рядомъ съ домомъ профессора, и приказалъ на свой счетъ сдлать между сими двумя зданіями коридоръ, слды коего до сихъ поръ еще видны. Онъ купилъ у Рюйша его анатомическій кабинетъ, который вмст съ собраніемъ аптекаря Себа составилъ собственный его кабинетъ натуральной исторіи (ныншній музей Императорской Академіи Наукъ). Раза два или три въ недлю Петръ посщалъ оный, пополнялъ тлами уродовъ, разными животными и растеніями, изъ коихъ нкоторыя находилъ самъ, и всегда присутствовалъ при анатомическихъ операціяхъ, длаемыхъ въ его время въ Петербург.

Любовь Петра къ хирургіи была слдствіемъ познаніи его въ анатоміи. Однажды, гуляя по масляному рынку въ Амстердам, въ 1697 году, остановился онъ у лавки одного шарлатана, который дошелъ до такого совершенства, что рвалъ зубы ручкою чайной ложки, концомъ шпаги и т. и. Государь призвалъ его къ себ, веллъ ему повторить опыты своего искусства и, посл нсколькихъ уроковъ, не уступалъ уже своему учителю. Уроки сіи бралъ онъ въ трактир подъ вывскою слона, на площади маслянаго рынка, и вмсто того, чтобъ получать по грошу съ тхъ, которые приходили къ нему рвать себ зубы, какъ это обыкновенно длалось, онъ самъ платилъ имъ по шиллингу. Еще и теперь хранится въ музеум Императорской Академіи Наукъ цлый мшокъ зубовъ, вырванныхъ самимъ государемъ.

Во второе путешествіе свое по Голландіи, Петръ свелъ знакомство съ Боэргавомъ, который тогда былъ ректоромъ Лейденскаго университета, и почерпалъ отъ него новыя свднія въ медицин и ботаник: гербарій Петра существуетъ до сихъ поръ; при каждомъ растеніи государь отмчалъ собственноручно день, въ который оно имъ сорвано, и мсто, гд найдено. Онъ всегда носилъ въ карманахъ два футляра, одинъ съ математическими, другой съ хирургическими инструментами. Кром того, что рвалъ зубы, онъ пускалъ кровь и даже, въ 1723 году, произвелъ операцію надъ женою голландскаго купца Борста, которая страдала водяною болзнію. Когда случалось въ госпиталяхъ отрзывать кому-нибудь руку или ногу, онъ всегда при этомъ присутствовалъ и самъ перевивалъ раны страждущимъ.

Но я никогда не кончилъ бы, если бы захотлъ исчислять вс роды упражненій императора Петра I, если бы вздумалъ подробно разсказывать, какъ онъ ткалъ въ Утрехт на фабрикахъ Моллема полотно; ковалъ желзо на завод Миллера неподалеку отъ Истецкихъ минеральныхъ водъ и бралъ за пудъ по алтыну; какъ работалъ у разныхъ слесарей, стекольщиковъ, и т.п. Довольно, если скажу, что не было науки, не было ремесла, которыми бы онъ не занимался, или, по крайней мр, о коихъ не имлъ бы яснаго понятія. Здсь упомяну еще о занятіяхъ, которымъ онъ особенно посвящалъ свои досуги въ послдніе годы своей жизни, а именно о токарномъ искусств и о вырзываніи на мди.