Нравы времени

Сомкнув глаза, лежал в постели зимней:
Гудела-ныла вьюга за окном,
И лёжа, будто в колыбели, гимн ей
Сложить замыслил, но забылся сном.

И вот в тепле на юге оказался,

Где горы с небом были заодно.
По ним ходил: спускался, поднимался —
Влекло и небо и ущелий дно.

Недолгими те были сновиденья:

Темнело… дождь пошёл, а после – снег.
Пришлось искать приют без промедленья…
В горах нашёлся дружеский ночлег.

Сомкнув глаза, лежал в постели южной:

Гудела-ныла вьюга за окном,
Ребёнок жизни в колыбели вьюжной,
Слагая вьюге гимн, забылся сном.

И вот на севере вновь оказался,

Где вся равнина с небом заодно,
И там, где тёплый дом родной остался…
Но и на юг тянуло всё равно.

«По обочине пути…»

По обочине пути
К своему идя погосту,
Ради Бога, не шути
С жизнью: и она по ГОСТу
Произведена… Как знать?!
Знать бы, кто производитель.
Не всегда отец и мать
Им бывают… Повелитель
С высоты-глубин небес
Оживляет явно-тайно
Всех и всё – и миг чудес
Не случается случайно.
Но давно нарушен ГОСТ
Человечеством безбожным,
Что бредёт на свой погост
По путям уж бездорожным.

Северный покой

Морозным духом скованы движенья —
Так властвует безжизненный покой.
Последние живые два мгновенья
Остались, чтобы жертвовать собой.

Мгновенны и любовь, и жизнь земная,

Но вечны их страданья в тишине.
Какое счастье – жить, любить, страдая,
В покое том, в холодной стороне.

Укрывшись где-то в северном покое

От праздной жизни, бытовых забот,
Тоска назло заденет за живое —
И с тем встревожится покой, но вот…

Вот только, как безжизненная вечность,

Распахнутый торжественный покой.
В него входящий за свою беспечность
Бесследно жертвует самим собой.

Влюблённый мальчишка